Евгений Ковтун - Игорный бизнес в России. Законодательное регулирование

В 1819 году в целях стимулирования отечественного производителя игральных карт (в основном это касалось Александровской мануфактуры) был введен запрет на ввоз карт из-за рубежа, который к середине 50-х годов перестал исполняться.

Император Николай I в 1832 году также обратил внимание властей на необходимость бороться с «пагубной страстью к запрещенной игре».

Непосредственно перед Октябрьским переворотом в России действовал закон, различающий игры коммерческие (дозволенные) и азартные (запрещенные). Пресечение азартных игр, а также выявление игорных домов и возбуждение судебных дел против их учредителей и участников были возложены на полицейские органы. В ходе проведения дознания по этим делам полиции предписывалось раскрывать «род и орудие игры, время, место, участников, цель игры и обстоятельства, объясняющие, в каком намерении играли». Немаловажно, что закон того времени поручал исполнительной полиции с осторожностью подходить к расследованию такого рода дел, «дабы не причинить напрасных поклепов, обид и беспокойств».

20 ноября 1864 года Александр II утвердил «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями», где, в частности, определялось взыскание в 50 рублей с игроков и хозяев трактиров, харчевен и питейных заведений, допускавших у себя азартные игры. Кроме того, за скрытое устройство азартных игр в карты и кости с игроков и содержателей взыскивался штраф в 100 рублей, либо их подвергали аресту сроком на один месяц. При устройстве игорного дома штраф увеличивался до 3000 рублей, а в случае рецидива нарушителям грозило трехмесячное заключение под стражу.

В 1876 году по закону запрещались карты: иностранные, поигранные, выделанные на тайных фабриках, колоды с разорванной бандеролью. Штраф за использование таких карт был по 15 рублей с каждой дюжины и взимался в пользу открывшего злоупотребление. 7 марта 1881 года было сокращено число сортов карт: запрещены второй разбор первого сорта, путевые, атласные в 32 листа.

В Москве в 1889 году распоряжением Московского генерал-губернатора были строго запрещены тотализаторы. В отношении к запрещенным играм уголовный закон различал два случая виновности: организация игр вне игорного дома, то есть случайно, и регулярное проведение в собственном доме азартных игр. Определялись и наказания за организацию таких игр. В Уголовном уложении 22 марта 1900 года были объединены обе вышеуказанные статьи: «виновный в устройстве воспрещенной законом или обязательным постановлением игры в карты, в костии т. п. или в предоставлении для такой игры своего помещения наказывается арестом или денежной пенею не выше 500 рублей. Если виновный открыл дом для воспрещенной игры, то он наказывается заключением в тюрьме и, сверх того, денежным взысканием не выше 3000 рублей». Как всегда, карточные долги не подлежали официальному взысканию. Помимо этого недействительными считались займы, заключенные заведомо для игры в карты.

С 1892 года государство монополизировало изготовление карт. В продажу они поступали только в специальных бандеролях, а на тузе бубен каждой колоды ставили казенный штамп.

В конце 90-х годов XIX века и вплоть до начала революции государство провело несколько государственных лотерей, которые из-за отсутствия прозрачного механизма выплаты выигрышей и самого проведения лотерей не снискали славы у простого народа. Тогда же на ипподромах для поддержания российского коневодства был впервые организован тотализатор.

В Гражданском уложении, принятом в России в 1903 году, содержалась статья, согласно которой «из игры и пари (битья об заклад) не возникает обязательств, подлежащих охране суда». Интересно, что соответствующие статьи (1062 и 1063 ГК РФ) дошли и до настоящего времени. Обоснования лишения в целом требований из игр и пари судебной защиты были приведены в объяснениях к российскому проекту Гражданского уложения. По мнению авторов, мотивами заключения сделок игр и пари являются необдуманность и легкомыслие, с которыми стороны вступают в такие отношения, а в самих сделках существует высокая вероятность нечестных приемов игры. В итоге за сделками, основанными на риске, была закреплена дошедшая до сегодняшних дней парадигма: полная бесполезность этих отношений для государства и общества и отсутствие удовлетворения каких-либо общественно значимых интересов.

Кроме того, в Уложении содержались нормы, устанавливающие наказание тому, кто при игре, запрещенной или незапрещенной, будет заведомо употреблять поддельные карты, кости и т. п., или давать играющим «упоительные» напитки или зелья, или передернет либо подменит карту или используемую для игры кость, или же вообще будет изобличен в каком-либо другом обмане с целью обыгрывания.

Несмотря на постоянные запреты, азартные игры продолжали оставаться одной из излюбленных форм досуга как простолюдинов (игорный майдан чаще всего располагался в кабаке), так и дворян (игра велась в специальных клубах), но особой популярностью они пользовались у российского офицерства (в России существовали даже специальные военные казино). Неоднократные повторения царского законодательства о том, что долги по азартным играм признаются недействительными, лишь подстегивали азарт, а карточные долги в среде игроков приравнивались к долгу чести.

В 1917 году все клубы, в которых велись азартные игры, включая два самых известных Английских клуба в Москве и Санкт-Петербурге, прекратили свое существование.

Революционные события начала ХХ столетия и последовавшие за ними изменения всей системы государственного устройства уничтожили сословия, русское дворянство и буржуазию, а вместе с ними – элементы их быта, досуга и культуры в целом. Именно такая участь постигла и большинство азартных карточных игр, игр сложных, интеллектуальных, составлявших неотъемлемую часть культуры не только правящих классов, но и цвета российского общества – русской интеллигенции. Советская эпоха вновь возродила гонения на индустрию азартных игр и пари. В стране исчезла легальная сеть различных клубов, частных обществ и собраний, непременным атрибутом которых были карточные игры на зеленом сукне под канделябрами. Азартные игры были полностью изгнаны из публичной жизни и удерживались лишь в интимном мирке семьи и дружеских посиделок.

В эпоху строительства коммунизма игорный бизнес получил другую направленность. Органы власти запретили азартные игры и пари, и игорной культуре не оставалось ничего иного, как уйти в подполье. Такой вот парадокс: раньше в подполье сидели большевики, теперь – игроки. Игорный бизнес передислоцировался в тайные игорные клубы, в которых играли настоящие профессионалы своего дела. Сломленная социальными потрясениями первых десятилетий ХХ века, объявленная вне закона, культура карточных игр в России начала вырождаться, словно древний аристократический род, исчерпавший свой генетический потенциал.