Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I

Изложенное и привело нас к выводу о том, что эффективность правовой нормы есть ее внутреннее свойство, ее потенциальная сила, качественный компонент, выражающийся в способности при минимальных социальных издержках обеспечить достижение тех целей, которые поставлены перед данной нормой [109] См.: Еникеев З.Д., Зинатуллин З.З. О некоторых вопросах эффективности применения уголовно-процессуальных норм в деятельности органов расследования // Актуальные вопросы предварительного следствия. Уфа, 1976. С. 54; Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973. С. 57–58. Пашков А.С., Явич Л.С. (см.: Эффективность действия правовой нормы // Советское государство и право. 1970. № 3. С. 41) и Андрющенко М.Н. (см.: Понятие эффективности и его философский смысл // Учен. зап. кафедр общественных наук вузов Ленинграда. Вып. 12. Философские и социологические исследования. Л., 1971. С. 45) в определение эффективности вводят еще и признак оптимальности. . Такое понимание эффективности правовых норм вполне приемлемо и при определении эффективности норм отдельных отраслей советского социалистического права, в том числе и уголовно-процессуального, с учетом, естественно, специфики регулируемых ими общественных отношений.

Здесь, однако, следует, прежде всего, отметить, что в отличие, например, от норм материального уголовного права, нормы уголовно-процессуального права в каждом отдельном случае их применения «не закрепляют (отменяют, ограничивают и т. п.) фактически сложившиеся правовые отношения, а создают новые» [110] Бойков А.Д. К изучению эффективности уголовно-процессуального закона // Эффективность применения уголовного закона. М., 1973. С. 164. . В их создании участвуют обычно несколько, а иногда и комплекс, процессуальных норм. Между такими нормами существует более тесная взаимосвязь и взаимозависимость, чем в нормах материального права. Социально полезный результат здесь, как правило, является следствием действия ряда норм и даже правовых институтов.

В силу сказанного об эффективности процессуально-правовой нормы, степени ее эффективности можно судить лишь в неразрывной связи с деятельностью по ее применению.

Правоприменительная деятельность есть одна из форм реализации права. Свое оформление такая деятельность находит обычно в правоприменительном акте. Эффективность правоприменительной деятельности есть не что иное, как способность обеспечить такую согласованную с требованиями закона реализацию правовых норм, которая бы при наименьших издержках максимально положительно воздействовала на регулируемые общественные отношения и поведение их участников в предписываемом направлении. Л.И. Брежнев особо подчеркивает, что осуществляться эта деятельность должна «экономно, с наименьшими издержками и наибольшей отдачей для общества» [111] Брежнев Л.И. Ленинским курсом. Т. 3. С. 477. .

Проводя разграничение между определениями эффективности процессуально-правовой нормы и эффективности деятельности по ее применению, мы не забываем о том, что сами по себе они представляют лишь составные части более общего понятия – правового регулирования и что они находятся в самой тесной взаимосвязи друг с другом. Раздельное их рассмотрение полезно по ряду соображений, в том числе, например, в силу необходимости выявления причин изъяна в действиях какого-либо конкретно взятого правового установления: зависят ли они от недостатков правоприменения или являются следствием пробелов, неполноты содержания или нечеткости изложения самой правовой нормы.

Вместе с тем в рамках данного исследования мы будем вести в дальнейшем речь об эффективности прежде всего длительности по применению процессуально-правовых норм, относящихся преимущественно к институту уголовно-процессуального принуждения. Это обусловливается, как отмечено выше, и спецификой предмета правового регулирования в сфере уголовного судопроизводства.

Поскольку эффективность правовых установлений есть их способность обеспечить достижение стоящих перед ними целей, становится необходимым определить цели мер уголовно-процессуального принуждения. «Проблема цели, – отмечает Д.А. Керимов, – имеет огромное теоретическое и практическое значение, ибо от того, как сформулирована цель, точно и четко названы возможности и пути ее достижения, в значительной мере зависит успешное овладение достижениями научно-технической революции, соблюдение высоких темпов развития, умелое использование ресурсов и потенциальных возможностей социалистического общества» [112] Керимов Д.А. Конституция СССР и развитие политико-правовой теории. С. 184–185. .

Но прежде всего необходимо сделать одно замечание. Дело в том, что в уголовно-процессуальном законодательстве наряду с категорией «цель» (см., например, ст. 89 УПК РСФСР) широко употребляется категория «задачи» уголовного судопроизводства (см., например, ст. 2 Основ, ст. 2 УПК РСФСР). Более того, в статье 2 Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик говорилось как о целях, так и о задачах социалистического правосудия. «Определенные нюансы данных понятий, – замечает П.С. Элькинд, – лежат отнюдь не в различии их содержания, а в возможности их разноаспектного использования. Категория «цель» – философская, категория «задача» имеет более практическое, житейское употребление» [113] Элькинд П.С. Цели и средства их достижения в советском уголовно-процессуальном праве. С. 38. . Сказанное согласуется и со значением этих понятий, ибо термин «цель» толкуется как «то, к чему стремятся, что надо осуществить», а «задача» – как «то, что требует исполнения, разрешения» [114] Ожегов С.И. Словарь русского языка. С. 802, 187. .

В философии цели (задачи) делятся на перспективные (глобальные, конечные) и ближайшие, общие и конкретные (непосредственные) [115] См.: Трубников Н.Н. О категориях «цель», «средство», «результат». М., 1967. . Мы полагаем приведенную классификацию целей вполне приемлемой и для потребностей советского уголовного судопроизводства. Не вдаваясь в подробный анализ этих целей, отметим, что уголовно-процессуальное принуждение содействует как достижению перспективной цели – искоренению преступности в нашей стране и всех причин, ее порождающих, как необходимого условия построения коммунистического общества, так и достижению таких ближайших целей, как активное содействие успешному выполнению задач советского уголовного судопроизводства (ст. 2 Основ, ст. 2 УПК РСФСР), установлению но каждому конкретному уголовному делу объективной истины. Но вместе с тем институт уголовно-процессуального принуждения характеризуется наличием прежде всего своих собственных, непосредственных целей. Причем эти цели могут выступать как общие для всего названного института, так и быть специфичными для отдельных видов мер уголовно-процессуального принуждения. Кроме того, целевые особенности таких мер могут проявляться и при их применении в отдельных стадиях и этапах производства по уголовному делу, а также применительно к отдельным его участникам (при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, осуществлении розыска скрывшегося обвиняемого, при предании обвиняемого суду, в судебном разбирательстве дела по первой инстанции и т. д.).