Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I

Одной из наиболее эффективных мер уголовно-процессуального принуждения является кратковременное задержание лица, подозреваемого в совершении преступления. Как сугубо уголовно-процессуальная мера, оно состоит в немедленном (безотлагательном) взятии такого лица под стражу для решения в установленном законом порядке вопроса о возможности его ареста. Применение данной меры процессуального принуждения допускается только за преступления, наказуемые лишением свободы, при наличии четко определенных оснований и в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке.

Основаниями к задержанию подозреваемого согласно ст. 32 Основ, ст. 122 УПК РСФСР являются фактические данные о том, что: лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо указывают на данное лицо как на совершившее преступление; на подозреваемом или на его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления. При наличии иных данных, дающих основания подозревать лицо в совершении преступления, оно может быть задержано лишь в том случае, если это лицо покушалось на побег или когда оно не имеет постоянного места жительства, или когда не установлена личность подозреваемого. Перечень этих оснований является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

Порядок производства кратковременного задержания, правовой режим содержания задержанных, наряду с уголовно-процессуальным законодательством, регламентируются, как отмечалось, еще и специальными актами [208] См.: Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 29. С. 426. . Институт кратковременного задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, имеет довольно широкое распространение. По нашим данным, подобного рода задержание производится почти по 62 % уголовных дел. При этом до 24 % к общему числу задержаний производится по делам о хулиганстве; до 20 – о злостном нарушении правил административного надзора и бродяжничестве; до 22 – о кражах, грабежах и разбоях (со значительным преобладанием здесь в качестве предмета хищения личного имущества); около 23 % задержаний произведено по делам о преступлениях против жизни, здоровья и достоинства личности (ст. 103, 108, 109, 117, 122 УК РСФСР); остальные задержания осуществлялись по иным категориям уголовных дел.

Как видим, кратковременное задержание производится в основном в случае совершения преступлений, представляющих значительную распространенность и повышенную опасность, а также когда оставление лица на свободе связано с возможностью его ненадлежащего поведения. В большинстве своем такое задержание осуществляется работниками органов внутренних дел. Так, в 1977 г. на их долю пришлось 83,3 % от общего числа задержаний.

Из числа названных в ст. 32 Основ (ст. 122 УПК РСФСР) оснований преобладают первые два (когда подозреваемое в совершении преступления лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения и когда очевидцы, в том числе и потерпевшие, прямо укажут на данное лицо как на совершившее преступление), составившие, по результатам наших исследований, соответственно 29,5 и 32 %. Около 4 % приходится на третье основание. В основном это случаи, когда в результате производства какого-либо следственного действия (например, освидетельствования, обыска и т. д.) обнаруживаются следы преступления или разыскиваемые объекты. По этому основанию, например, был задержан гр-н Д., в домовладении которого в результате произведенного обыска были обнаружены похищенные из помещения средней школы № 14 г. Казани проигрыватель «Аккорд», усилитель от киносети «Украина» и телефонный аппарат; всего на сумму 167 рублей.

Весьма редко производится задержание по основаниям, предусмотренным в части 2 ст. 122 УПК РСФСР. По нашим данным, задержания по этим основаниям составили всего лишь 1,4 %. В остальных случаях основания к задержанию установить не представилось возможным ввиду отсутствия указаний на них в протоколах задержаний и в материалах уголовного дела.

Сказанное свидетельствует о том, что некоторые должностные лица органов внутренних дел и прокуратуры не выполняют требований закона об указании в протоколе оснований задержания. Такие протоколы, например Вахитовского РОВД г. Казани в 1977 г., составили около 22 %.

Положение усугубляется еще и тем, что в ряде протоколов нет указаний и на мотивы задержания. Последние есть не что иное, как те побуждения органа дознания или следователя, которые обусловливают необходимость производства задержания лица, подозреваемого в совершении преступления. Ныне непосредственно в бланке протокола задержания перечислены наиболее характерные мотивы задержания, а именно: пресечение преступлений; предупреждение возможности скрыться от следствия и суда, обеспечить исполнение приговора; лишение возможности помешать установлению истины по уголовному делу. Конечно, вполне возможно задержание лица, подозреваемого в совершении преступления, например, по мотивам обеспечения его личной безопасности от возможной расправы со стороны потерпевших, их родственников и иных лиц и др. Но в силу исключительности подобных случаев они в бланке протокола задержания не указаны. Тем не менее еще нередки случаи, когда в качестве мотивов задержания в протоколах указывается: «за хулиганство», «за нанесение ножевого ранения», «за тунеядство» и т. д.

Особого внимания заслуживают факты, когда из протокола совершенно не ясно, за что же лицо задержано. Так, в протоколе задержания гр-на Г., составленного 4 октября 1977 г. одним из сотрудников Вахитовского РОВД г. Казани, отсутствуют указания на основания задержания и квалификацию совершенного преступления, а в качестве его мотивов отмечено – «может скрыться». Таких протоколов к общему числу их составляют около 9 % [209] По данным других исследователей, необоснованные задержания составляют до 13 % от общего числа произведенных (см.: Корнуков В.М. Меры процессуального принуждения в уголовном судопроизводстве. С. 85). . В отдельных протоколах задержания отсутствуют указания на время производства задержания (часы и минуты); не отражаются в них зачастую и объяснения задержанных по поводу их задержания.

Законом весьма четко решен вопрос о сроках задержания. Согласно ч. 3 ст. 32 Основ (ч. 3 ст. 122 УПК РСФСР) о произведенном задержании в течение 24 часов должно быть сообщено прокурору, который в свою очередь в течение 48 часов с момента получения извещения (уведомления) обязан дать санкцию на заключение под стражу либо освободить задержанного [210] Такое время прокурору необходимо для разрешения вопроса о законности и обоснованности произведенного задержания; в силу безотлагательного характера задержания требовать еще и санкции прокурора для самого его осуществления (см.: Филющенко А.А. Тактика действий следователя, связанных с применением уголовно-процессуального принуждения: Автореф. канд. дне. Свердловск, 1974. С. 12) представляется неприемлемым. . По советскому уголовно-процессуальному законодательству возможность какого-либо продления указанного срока не предусматривается.