Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I

Таким образом, при всех условиях максимальный срок пребывания лица в положении задержанного не может превышать 72 часов [211] В литературе высказано суждение о том, чтобы предельный срок задержания был определен в законе в 48 часов (см.: Савицкий В.М. Конституционные предпосылки дальнейшего усиления гарантий прав личности в уголовном судопроизводстве // Гарантии прав личности в социалистическом уголовном праве и процессе. Ярославль, 1979. С. 22). . В связи с этим приобретает важное значение правильное уяснение порядка исчисления срока. Относительно этого в процессуальной литературе можно встретиться с различного рода суждениями: от исчисления начального срока задержания с момента доставления подозреваемого в орган дознания или предварительного следствия [212] См.: Шатило К.Д. Процессуальные основания и порядок задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений // Вопросы криминалистики. 1966. № 8–9. С. 126. и даже с момента фактического задержания (в смысле лишения лица свободы передвижения по своему усмотрению) [213] См.: Стремовский В.А. Участники предварительного следствия в советском уголовном процессе. Ростов н/Д, 1966. С. 96; Галкин И.С, Кочетков В.Г. Процессуальное положение подозреваемого. М., 1968. С. 31. до исчисления такого срока с момента составления протокола задержания [214] См.: Бекешко С.П., Матвиенко Е.А. Подозреваемый в советском уголовном процессе. Минск, 1969. С. 100–101; Клюков Е.М. Мера процессуального принуждения. Казань, 1974. С. 78. , водворения задержанного в специальное помещение для дальнейшего содержания [215] См.: Морозов В.С. Обеспечение законности в деятельности милиции по задержанию подозреваемых в совершении преступлений // Тезисы докладов и научных сообщений. Львов, 1967. С. 259. . Ныне этот вопрос получил свое четкое разрешение. В ст. 3 Положения о порядке кратковременного задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления, указывается, что срок такого задержания исчисляется с момента доставления лица, подозреваемого в совершении преступления, в орган дознания или к следователю, а если задержание производится на основании специально вынесенного постановления, то с момента фактического задержания такого лица. Именно данное время и должно указываться в протоколе задержания.

Практика показывает, что доставленные по подозрению в совершении преступления лица до составления протокола задержания и последующего направления их для дальнейшего содержания в специальные изоляторы (ИВС) находятся определенное время в помещениях дежурных частей органов внутренних дел. Срок такого пребывания должен быть в максимальной мере ограниченным. К тому же, как отмечалось, этот срок входит в срок пребывания лица в положении задержанного (72 часа). Тем не менее, по данным нашего исследования, в срок до 3 часов после доставления в органы внутренних дел протоколы задержания оформлялись лишь в отношении 16,7 % задержанных. В каждом пятом случае этот срок превышает сутки. Так, в феврале 1978 г. в Вахитовском РОВД г. Казани гр-н Б., подозреваемый в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 144 УК РСФСР, до составления протокола задержания провел 34 часа; 26 часов в этом же отделе содержалась до оформления протокола задержания гр-ка Д., подозреваемая в кражах и мошенничестве. Подобные явления самым серьезным образом ущемляют права граждан, отрицательно влияют на эффективность борьбы с правонарушениями.

Указания ст. 3 названного Положения об исчислении срока задержания, как правило, с момента доставления подозреваемого в совершении преступления лица в орган дознания или к следователю помогают, как нам представляется, в определенной степени разрешить положительно вопрос о возможности производства задержания до составления постановления о возбуждении уголовного дела, в период производства проверочных действий по установлению наличия в поступившем сообщении или иной информации (повода) достаточных данных, указывающих на признаки готовящегося или совершенного преступления (основание). За такое решение данного вопроса высказалось 46 % опрошенных нами следователей, почти все оговорили это как исключение.

Изучение показало также, что в ряде случаев работники органов дознания и следователи не выполняют требования ст. 5 Положения об уведомлении родственников и заменяющих их лиц о проведенном задержании. Такая практика, к примеру, полностью отсутствует в деятельности Тетюшского РОВД Татарской АССР; очень редко подобное уведомление осуществляется в Бауманском, Советском и Приволжском РОВД г. Казани.

По данным нашего исследования, в отношении более 94 % лиц, подвергнутых кратковременному задержанию, прокурорами санкционирован арест. В остальных же случаях избраны иные меры пресечения (как правило, подписка о невыезде), либо произведено освобождение за неподтверждением оснований к задержанию. В целом это достаточно высокий показатель обоснованности применения рассматриваемой меры процессуального принуждения.

Вместе с тем сфера применения этой меры процессуального принуждения, на наш взгляд, должна быть ограничена, а процессуальный порядок производства усовершенствован. В пользу необходимости, в частности, постановления о производстве задержания, наряду с другими обстоятельствами, следует указать на положения ст. 34 УПК РСФСР о том, что всякое решение, принятое лицом, расследующим уголовное дело, должно носить характер постановления (за исключением обвинительного заключения). За необходимость такого постановления высказалось и 50 % опрошенных нами следователей [216] Заметим, что постановления о производстве задержания предусмотрены, в частности, по УПК СРР (ст. 144) и НРБ (ч. 2 ст. 202) (см.: Уголовный процесс в европейских социалистических государствах. С. 112–113). .

Отстранение обвиняемого от должности как мера уголовно-процессуального принуждения, предусмотренная ст. 153 УПК РСФСР, имеет ярко выраженные специфические особенности.

Применяться рассматриваемая мера процессуального принуждения может только при наличии сформулированного по делу обвинения. При этом обвиняемый должен быть должностным лицом. В соответствии с примечанием к ст. 170 УК РСФСР к должностным отнесены те лица, которые постоянно или временно осуществляют функцию представителей власти в государственных или общественных учреждениях, организациях, предприятиях, занимают должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или выполняющие такие обязанности по специальному полномочию.

Не подвергая обстоятельному анализу судебную практику и правовые концепции понятия должностного лица [217] О подобном анализе см.: Курс советского уголовного права. Т. 6. М., 1971. С. 15–20; Таниашвили Ш.Г. Совершенствование уголовного законодательства о должностных преступлениях // Советское государство и право. 1979. № 4. С. 73–79. , считаем правильным мнение о том, что по советскому праву такими лицами «признаются работники государственных или общественных учреждений, предприятий и организаций, которые наделены следующими правомочиями: распорядительными, в отношении других лиц, подчиненных им по службе, контроля над деятельностью юридических лиц и их персонала, совершать от имени социалистической организации управленческие действия, имеющие юридическое значение, либо действовать от имени государства, а также осуществлять функции по поддержанию общественного порядка» [218] Лысов М.Д. Ответственность должностных лиц по советскому уголовному праву. Казань, 1972. С. 54. . Таковыми, в частности, являются заведующие предприятиями общественного питания, складами, магазинами и старшие продавцы при условии наделения их правом распоряжаться имуществом и нахождении в их подчинении других лиц; экспедиторы, агенты по снабжению, кассиры и другие лица, осуществляющие правомочия по распоряжению, доставке или хранению имущества [219] См.: Сборник постановлений Пленума Верховного Суда СССР. 1924–1977 гг. Ч. 2. С. 154. , врачи, преподаватели, научные работники и т. д., в силу занимаемой административной должности, обладающие организационно-распорядительными функциями (главные врачи, заведующие секторами, деканы) или наделенные такими функциями в силу специального приказа (члены приемной экзаменационной комиссии); начальники канцелярий, секретари суда и другие лица, выполняющие управленческие действия; все лица, отнесенные к числу представителей власти, являющиеся такими государственными служащими, указания которых в пределах предоставленных им прав обязательны для третьих лиц (учреждения, организаций, предприятий, отдельных граждан), влекут за собой имеющие юридическое значение последствия.