Коллектив авторов - Учение о составе преступления в уголовном праве России и Китая

Ситуации, когда субъекты, не достигшие требуемого возраста или знающие о дефектах своего здоровья, обманным путем поступают на работу, могут быть правильно решены также на основе действующего законодательства. Освобождение таких лиц от уголовной ответственности создало бы для них привилегию безнаказанности. Между тем и в их действиях мы усматриваем разновидность неосторожной вины, условно именуемой «преступным невежеством». Начальный момент вины при преступном невежестве переносится на начало действий субъекта, требующих тех познаний, навыков или состояния здоровья, которые у него отсутствуют. Такой субъект уже в момент поступления на работу создал условия для всех своих последующих общественно опасных действий, обусловленных недостатками здоровья, профессиональной подготовки и неспособностью к той области работы, которую он решился выполнять. Это и является основанием его уголовно-правовой вины. В противном случае мы вынуждены были бы признать указанных лиц неспособными нести ответственность за причинение ими общественно опасных последствий, поскольку они, но мнению сторонников «специальной», «профессиональной», «специально-профессиональной» и т. п. квазивменяемости, не обладают всеми признаками субъекта преступления.

На практике такое решение вопроса привело бы к необходимости освобождать от уголовной ответственности любого «специально» невменяемого лица, причем безотносительно к тому, предвидел субъект и мог ли он предвидеть наступление общественно опасных последствий, т. е. игнорируя принцип субъективного вменения. Поэтому включение в число обязательных признаков субъекта «технических» преступлений «специальной» и т. п. квазивменяемости означало бы не что иное, как ликвидацию субъективного критерия неосторожности, так как устраняло бы уголовную ответственность лиц независимо от их возможности предвидеть общественно опасный характер последствий своих действий (бездействия).

Мы считаем, что вопрос о вменяемости, вине и уголовной ответственности операторов технических систем и приравненных к ним лиц, осуществляющих свою деятельность в сфере «человек – машина» в экстремальных условиях и ситуациях нервно-психологических перегрузок, должен решаться на основе общих принципов уголовного права.

Это означает, во-первых, что случаи, когда оператор технической системы в экстремальной ситуации (в условиях нервнопсихологических перегрузок) оказывается неспособным управлять своим поведением (руководить своими действиями) вследствие «временного психического расстройства» или «иного болезненного состояния психики», вызванного стрессом, представляют собой не так называемую «специальную» вменяемость, а невменяемость в традиционном значении этого слова, так как налицо признаки юридического и медицинского критериев, установленные ст. 21 УК. Вопрос об ответственности за такое поведение не выходит за рамки упомянутой статьи: ответственность исключается в силу прямого указания закона. Во-вторых, случаи, когда экстремальная ситуация не вызвала временного психического расстройства или иного болезненного состояния психики, должны разрешаться по правилам субъективного критерия неосторожности, а именно: если субъект, оказавшийся в экстремальной ситуации, не находит правильного, адекватного решения для предотвращения общественно опасных последствий, несмотря на наличие объективной и субъективной возможности найти такое решение и предотвратить последствия, а также если субъект, осуществляя деятельность, требующую специальных познаний, квалификации, опыта, навыков, причиняет общественно опасные последствия, наступление которых он по своему неизвинительному невежеству не мог предвидеть, хотя должен был их предвидеть. Все эти ситуации не выходят да пределы неосторожной формы вины: в первом случае речь идет о «волевой небрежности», во втором – о «преступном невежестве». Иными словами, указанные виды поведения не выходят за рамки субъективного критерия неосторожности и должны разрешаться по его правилам. В-третьих, если причинение общественно опасных последствий лежит за рамками субъективного критерия неосторожности (ст. 26 УК) либо за пределами невменяемости (ст. 21 УК), налицо казус (ст. 28 УК) и уголовная ответственность исключается.

Итак, вряд ли есть необходимость как в ином подходе к субъективному критерию или устранению его из формулы неосторожности, так и в замене его так называемой «специальной» вменяемостью [193] Как правильно отмечает Н. Г. Иванов, «исключение ответственности за совершение преступлений, входящих в такую узкую группу преступных посягательств, обосновывается (и совершенно справедливо) отсутствуем субъективного критерия вины – «не мог предотвратить» (см.: Иванов Н. Г. Аномальный субъект преступления. М., 1998. С. 197; Он же. Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части. М., 2000. С. 153–156). . Мы не находим также оснований для закрепления в законе упомянутого института. Переоценка же ситуационного фактора, равно как и переоценка фактора личностного, могут привести к ослаблению борьбы с неосторожной преступностью и ее профилактики в условиях научно-технического прогресса, к неосновательному освобождению виновных от ответственности и обязанности регулировать свое социально значимое поведение в любом случае, в любой ситуации.

В заключение следует специально подчеркнуть, что в УК РФ 1996 г. законодатель впервые регламентировал вопрос об уголовной ответственности лиц, которые не могли предотвратить общественно опасные последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психических перегрузок, предусмотрев в законе, что такие лица считаются невиновными и уголовной ответственности не подлежат (ч. 2 ст. 28 УК). Тем самым законодатель отверг предложения о закреплении в новом УК квазивидов вменяемости – «специальной», «профессиональной», «специально-профессиональной» и т. п. – как несовместимых с принципами вины и субъективного вменения [194] Примечательно, что нашу позицию по этому вопросу поддержали не только юристы, но и психологи (см.: Ситковская О. Д. Психология уголовной ответственности. М., 1998. С. 185–187; Коткова Ю. С. Невиновное причинение вреда, обусловленное экстремальными ситуациями или нервно-психическими перегрузками. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 10–11). . Законодатель не пошел и по пути дифференциации уголовной ответственности на квазивиды: «ретроспективную», «позитивную», «негативную», «перспективную» и т. п. Но он фактически признал и последовательно провел в УК принцип полной и ограниченной уголовной ответственности и принцип ее дифференциации в зависимости от характера и тяжести преступления, формы вины и личности преступника.