Игорь Кравец - Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления
- Название:Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Юридический центр»
- Год:2004
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-94201-425-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Игорь Кравец - Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления краткое содержание
Особое внимание уделяется понятию и способам конституционализации правового порядка в России, вопросам прямого действия конституции, формированию конституционно-правовой ответственности, теории и практике конституционных поправок. Судебный срез конституционализма проявляется в анализе правовой природы конституционной герменевтики, официального толкования Российской Конституции, осуществления судебного конституционного контроля и разрешения споров о компетенции.
Для юристов, политологов, студентов, аспирантов и преподавателей вузов, работников органов государственной власти и местного самоуправления, а также для широкой читательской аудитории.
Российский конституционализм: проблемы становления, развития и осуществления - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Логика революционного авторитаризма, как справедливо отмечают А.А. Галкин и Ю.А. Красин, имела глубокое внутреннее противоречие [231] Галкин А.А., Красин Ю.А . Россия на перепутье. Авторитаризм и демократия: варианты развития. – М., 1998. – С. 22.
. Дело в том, что народ состоит из индивидов и социальных групп, имеющих разные интересы, чаяния, убеждения. Конституция может интегрировать и позволить сосуществовать всем этим социальным слоям только при относительно свободном регулировании правового и политического пространства. В ином случае авторитарная власть революционеров, претендуя на роль выразителя воли народа и общего блага, неизбежно эволюционирует в доктрину господства политического меньшинства, навязывающего всем гражданам свою волю.
Концепция диктатуры пролетариата, первоначально тезисно изложенная К. Марксом, впоследствии в реалиях Советской России стала политическим обоснованием революционного авторитаризма большевиков. В «Критике Готской программы» К. Маркс писал, что «между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе». По его мнению, «этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может не быть не чем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» [232] Маркс К., Энгельс Ф . Соч. – Т. 19. – С. 27.
. Длительное время эти положения носили гипотетический характер. Конституционное закрепление диктатуры пролетариата стало возможным после прихода к власти большевиков в условиях революционной обстановки, сложившейся в России. На начальном этапе развития советская конституция выполняла не функцию ограничения государственной власти, в отличие от либеральных конституций конца XVIII века, а функцию обоснования политической власти, не ограниченной законом и правом, а опирающейся на революционную законность и революционную целесообразность.
Политическое значение диктатуры пролетариата сохранилось и в последующих советских конституциях, принятых после образования Союза ССР. Положения о диктатуре пролетариата существовали в Конституциях СССР 1924 и 1936 годов, а также в конституциях союзных республик, в частности в Конституциях РСФСР 1925 и 1937 годов. В процессе политической эволюции социальная основа диктатуры пролетариата постепенно расширялась. Во-первых, были ликвидированы социальные слои, возникающие вследствие свободы экономической деятельности, которая была запрещена в Советском государстве. Во-вторых, через систему местных Советов простые слои населения были привлечены к участию в управлении государством под политическим контролем правящей партии большевиков. В-третьих, социальная политика Советского государства способствовала росту благосостояния советских граждан, хотя компартия оставалась главным интерпретатором того, что считалось «общим благом». Можно согласиться с тем, что диктатура пролетариата «была призвана просветить массы, втягивая их в практическую работу строительства нового общества, а затем уступить место народовластию» [233] Галкин А.А., Красин Ю.А . Указ. соч. – С. 23.
. Стратегическая цель превращения диктатуры пролетариата в режим народовластия повлияла на выработку концепции самоуправления трудящихся, которая предполагала повсеместную и широкую замену форм государственного управления формами общественного самоуправления.
После смерти И. Сталина и осуждения культа личности в период правления Н.С. Хрущева стала формироваться доктрина общенародного государства, которая нашла воплощение в нормах Конституции СССР 1977 года и соответствующих конституций союзных республик (например, Конституции РСФСР 1978 года). Данная доктрина включала в себя несколько элементов, отражавших как преемственность с прежней доктриной диктатуры пролетариата, так и новизну понимания социальной деятельности государства и задач политического развития.
Первое. Доктрина общенародного государства была призвана показать изживание классовых противоречий внутри советского общества, которое основывалось, как утверждала официальная идеология на союзе рабочих, крестьян и интеллигенции. Политический союз двух классов и прослойки (интеллигенция в марксистском понимании не могла быть классом по определению) свидетельствовал о том, что Советская Конституция достигла своего наивысшего развития и имела максимально широкую социальную базу. Отсутствие социальных слоев, способных выражать несогласие или противостоять конституции, создавало видимость всеобщего согласия и политического одобрения социального и правового порядка. А.Н. Медушевский с позиций политической социологии считает, что «тезис об общенародном государстве, ставший венцом советской конституционно-правовой доктрины, выражал новую легитимирующую основу (не классового, а народного суверенитета), призван был придать патриархальной системе партийного абсолютизма некоторые популистские черты» [234] Медушевский А.Н . Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. – М., 1997. – С. 554.
.
Второе. Расширение политического участия советских граждан через систему Советов сопровождалось сохранением политического монизма партии-государства. Некоторое послабление принципа политического монизма заключалось в том, что на государственные посты стали допускаться беспартийные граждане, а на выборах при сохранении безальтернативного голосования стал выдвигаться единый блок «коммунистов и беспартийных». Однако подлинные выборы на альтернативных началах появились только после 1989 года на союзном уровне и после 1990 года в России.
Третье. Конституция общенародного государства сохранила традиционно-советский подход к соотношению коллективного и индивидуального. Она носила преимущественно коллективистский характер и ставила интересы государства и общества впереди интересов личности [235] Определенным шагом вперед с формальной стороны стало изменение местоположения в структуре Конституции СССР 1977 года раздела о взаимоотношениях государства и личности. Он стал занимать второе место после основ общественного строя и политики. Если Конституция СССР 1936 года содержала 16 статей в главе X об основных правах и обязанностях граждан, то Конституция СССР 1977 года включала 37 статей в разделе «Государство и личность». По мнению Е.А. Лукьяновой, ссылающейся на политико-правовой комментарий Конституции СССР, одновременно с расширением прав и свобод предусматривалось усиление их политических, экономических и, в особенности, юридических гарантий. По-видимому, опора на комментарий, носивший преимущественно политический характер, недостаточный аргумент в пользу существования весомых юридических гарантий прав и свобод. Перечисление таких гарантий, если они были, только повысило бы убедительность аргументации. – См.: Лукьянова Е.А . Значение Конституции СССР 1977 г. в развитии источников российского государственного права // Государство и право. – 2001. – № 4. – С. 108.
. Конституционные личные и политические права и свободы, широко закрепленные в конституционном тексте, не имели развернутого механизма гарантий как на законодательном уровне, так и на уровне судебной защиты.
Интервал:
Закладка: