Сборник статей - Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека

В продолжение осуществления судебной реформы в Литве 31 мая 1994 г. был принят Закон «О судах Литовской Республики» [10] в новой редакции (позже в него вносились неоднократные изменения). Следует отметить, что со дня восстановления независимости Литвы до 8 апреля 1998 г., т. е. до принятия Закона «О внесении изменений и дополнений в Закон о судах Литовской Республики» [11], администрирование судебной власти в основном было отнесено к компетенции конкретного председателя суда, председателей вышестоящих судов и министра юстиции.

Понятие и система самоуправления судов и администрирования судебной власти на уровне закона стали известны после 1998 г., т. е. после принятия упомянутого Закона «О внесении изменений и дополнений в Закон о судах». Тем временем законодателем была избрана модель, действовавшая в некоторых государствах Западной Европы (например, в Германии, Швеции и др.), согласно которой политическая ответственность за надлежащую административную деятельность судов была возложена на министра юстиции, а ее осуществление – на председателей соответствующих судов и уполномоченных ими судей. Общим координирующим органом в данной системе являлся Судебный департамент при Министерстве юстиции. Кроме политической ответственности министр юстиции был наделен довольно широкими полномочиями, в том числе мог назначать и увольнять работников администрации судов. Президенту Республики он представлял кандидатуры председателей и судей апилинковых, окружных судов и Апелляционного суда, назначал заместителей председателей апилинковых и окружных судов, председателей отделов данных судов, а также председателей отделов Апелляционного суда. Министру юстиции также было предоставлено право через уполномоченных лиц или Судебный департамент при Министерстве юстиции производить проверку и ревизовать хозяйственную и финансовую деятельность апилинковых, окружных судов, а также Апелляционного суда, устанавливать порядок контроля за административной деятельностью судей, а также через Судебный департамент, председателей судов и других уполномоченных лиц осуществлять контроль за административной деятельностью судов и судей, за исключением Верховного Суда Литвы, устанавливать количество судей в отделах окружных судов и Апелляционного суда. Министр юстиции был наделен полномочиями возбуждать дисциплинарные дела в отношении председателей апилинковых, окружных судов, а также Апелляционного суда, их заместителей, председателей отделов и других судей.

Контроль за административной деятельностью судов (судей) охватывал меры, обеспечивающие более оперативное рассмотрение дел, соответствующее правилам этики судей, меры, обеспечивающее эффективное исполнение судебных решений, а также способствующие эффективной и качественной административной деятельности судов (судей). В Положениях об осуществлении контроля над административной деятельностью судов (судей) Литовской Республики, за исключением Верховного Суда Литвы, утвержденных Приказом министра юстиции от 19 ноября 1998 г. [12], установлено, что контроль за административной деятельностью осуществляет министр юстиции, Судебный департамент при Министерстве юстиции, председатели судов) (Апелляционного суда Литвы, окружных судов) и их заместители: министр юстиции через Судебный департамент при Министерстве юстиции мог контролировать административную деятельность судов и судей, за исключением Верховного Суда Литвы; Судебный Департамент осуществлял контроль за административной деятельностью всех судов и судей; председатель Апелляционного суда Литвы – за деятельностью Апелляционного суда и окружных судов; председатели окружных судов – за деятельностью окружных судов и апилинковых судов, расположенных на территории округа; председатели апилинковых судов – за деятельностью судей апилинковых судов. Согласно упомянутым Положениям контроль за административной деятельностью включал: меры, направленные на обеспечение оперативности расследования дел (выявление фактов волокиты дел; контроль за подготовкой дел к судебному разбирательству, рассмотрение споров, не связанных с осуществлением правосудия; контроль за порядком распределения дел); меры, обеспечивающие оперативное исполнение судебных решений (установление фактов волокиты исполнения судебных решений; рассмотрение жалоб по поводу исполнения решений, поданных в порядке, предусмотренном другими законами); другие меры (контроль за соблюдением культуры и этики работы судов и судей; контроль рабочего времени судов (судей); контроль за административной деятельностью отделов ипотеки, работой канцелярии судов – организационной работой, регистрацией, оформлением архивов, условиями труда и культурой труда, уровнем профессиональной подготовки работников канцелярии).

Следовательно, министр юстиции как представитель исполнительной власти был наделен большими полномочиями, сопряженными с упорядочением и функционированием судебной системы. В сфере контроля за поведением судей немало полномочий получил Судебный департамент при Министерстве юстиции. Данному департаменту было поручено осуществлять координационную деятельность аналитического характера, а также предоставлено право на выполнение конкретных административных действий – осуществлять проверки судов. Однако основная задача по администрированию деятельности судов и судей была возложена на председателей судов, при этом звенья исполнительной власти сохранили сильный контроль. Как упоминалось, основными направлениями административной деятельности в тот период было устранение случаев волокиты дел, поиски резервов более оперативного рассмотрения дел. В упомянутых Положениях указывалось, что в случае рассмотрения дела в апилинковом суде более трех месяцев, а в окружном суде – более шести месяцев председатель соответствующего суда должен принять меры по выявлению причин волокиты, а при необходимости дать указания по устранению таких причин или представить директору Судебного департамента материалы по поводу обращения к министру юстиции относительно возбуждения дисциплинарного дела. Если рассмотрение дела в апилинковом суде продолжалось более шести месяцев, а в окружном – более одного года, председатель соответствующего суда ежемесячно должен был информировать об этом Судебный департамент. Следовательно, представлялись регулярные отчеты о случаях волокиты дел с указанием причин такой волокиты. Судебный департамент принимал решения о необходимости обращения к министру юстиции по поводу возбуждения дисциплинарного дела.

Еще Ш. Монтескье писал, что все пропадет, если то же лицо или учреждение будут осуществлять все три власти – издавать законы, их выполнять или судить за совершение преступлений, а также решать споры индивидов [13]. Поэтому нет ничего удивительного в том, что данное распределение полномочий власти и их претворение в жизнь впоследствии вызвали сомнения по поводу соответствия положений Закона «О судах», регламентирующих отношения судов с другими органами или сотрудниками государственной власти, Конституции. Поэтому группа членов Сейма обратилась по этому вопросу в Конституционный Суд Литвы, который в Постановлении от 21 декабря 1999 г. [14] (некоторые положения данного Постановления позже были разъяснены решением Конституционного Суда от 12 января 2000 г. [15]) констатировал, что положения Закона «О судах» в части предоставления полномочий министру юстиции наделяют данное должностное лицо не предусмотренными Конституцией правами, в них отсутствует явное отграничение судебной деятельности от исполнительной власти, а администрирование судов и применение дисциплинарных мер надлежаще не организованы, чем нарушается реальная независимость судей. В данном Постановлении Конституционный Суд отметил, что «организационная самостоятельность и самоуправление судов – это важные гарантии реальной независимости судебной власти», а «для обеспечения независимости судов и судей особенно важно явное отграничение судебной деятельности от исполнительной власти», для исполнительной власти «могут устанавливаться лишь полномочия, обеспечивающие условия для судебной деятельности», поэтому «администрирование судов и применение дисциплинарных мер в отношении судей следует организовать так, чтобы не была нарушена реальная независимость судей». С учетом этого Конституционный Суд признал, что, «наделив министра юстиции полномочиями назначать заместителей председателей и председателей отделов соответствующих судов», он создал «предпосылки сотруднику исполнительной власти вмешаться в назначение должностных лиц судов, а вместе с тем и в судебную деятельность». Кроме того, Конституционный Суд также отметил, что правовым регулированием, которым предусмотрено, что судей участковых и окружных судов назначает Президент Республики по представлению министра юстиции и по рекомендации Совета судов, «нарушается установленный Конституцией порядок формирования корпуса судей, что создает условия для вмешательства в компетенцию Президента Республики специального органа судей, предусмотренного Конституцией». Конституционный суд высказался и относительно соответствия Конституции утвержденного в Законе о судах права министра юстиции устанавливать количество судей, указывая, что «отнесение вопросов организации судебной деятельности министру юстиции следует расценивать как нарушение самостоятельности судебной власти, создающее предпосылки для вмешательства сотрудника исполнительной власти в организацию внутренней деятельности судов, а вместе с тем и в судебную деятельность».