Валентин Карасев - Коррупция как механизм социальной деградации

В узком понятийном смысле глобализация феноменом не является. Она представляет собой процесс распространения техногенных преимуществ ведущего субъекта западной цивилизации – США – путем экономического и внеэкономического принуждения партнеров по ядру и стран периферии на основе монополизации всего цивилизационного сегмента рыночных международных отношений, внедрения психологии массового потребления и западных социальных ценностей. [41] С нашей точки зрения, назвать их духовными ценностями не представляется возможным. Утилитаризм массового западного сознания превращает его в массовую психологию по определению. Технологически функцию экономического интегратора выполняет программа модернизации: на экономическом уровне – как система инвестиционно-кредитной зависимости; на политическом – в качестве демократических транзитов.

В пространстве взаимодействия культур и суперкультурных систем в положительном смысле следствия подобной глобализации фактически несущественны, т. е. не несут прогрессивной эволюционной нагрузки со стороны основного субъекта – западной цивилизации; с точки зрения права – они ничтожны. Так, последние события в Югославии, Афганистане и Ираке показали отнюдь не образец политической консолидации, а пример ментальной несовместимости культур и эталон глобального неправа со стороны ведущих государств.

В политической сфере данный вариант глобализации представляет собой банальное притязание одной сверхдержавы на мировое господство традиционным путем присвоения жизненного пространства и ресурсов сообщества, но современными технологическими, информационными и военными методами.

Глобализация в широком смысле отражает вектор развертывания естественного процесса нового витка человеческой истории в границах универсальной социальной трансформации. Следовательно, в параметрах эволюционного движения человеческих сообществ альтернативы ей нет. Проблема состоит в адекватности сознательного ответа человечества на глобальный вызов действия законов формирующейся новой реальности.

Глобализация в узком смысле в лучшем случае может стать материально-техническим и организационным фактором снятия существующих в современном сообществе противоречий и возможностью своевременного запуска новых системообразующих процессов в целокупности социальных отношений применительно к взрывной технологической и информационной инновации. Однако современная практика, параметры, направление и формы реализации глобализации в узком понятийном смысле фиксируют иное.

Политическая воля лидеров западной цивилизации, отражая коренные интересы реальных собственников ресурсов экономического и политического процессов как внутри стран ядра, так и на международной арене, не способствует рождению новой системной организации, соответствующей ее техническим возможностям, а консервирует сложившуюся в международных отношениях « систему-тень» частнособственнического капитализма, где в роли частных собственников с притязаниями на мировые ресурсы выступают национальные государства (США), их наднациональные объединения и сама западная цивилизация как суперкультурная система.

Следовательно, в границах данного варианта глобализации закономерно возникают силы противодействия, реализующие себя практически по всему отмеченному спектру силового воздействия со стороны постиндустриализма в его западной форме. Это антиглобализм как защита национально-государственного суверенитета в политическом пространстве, как отпор посягательству на экономическую самостоятельность, как отстаивание права на культурную, в том числе конфессиональную, самоидентификацию. Насильственное упрощение социального и духовного пространственного и исторического сложноорганизованного континуума человеческого бытия порождает соответственно системное противодействие. Проблема заключается еще и в том, что вектор данного противодействия складывается с вектором противодействия западному варианту глобализации действия законов эквипотенциальной системы будущего, так как глобализация в узком смысле, консервируя и усиливая адаптивную систему капитализации, препятствует их развертыванию в наличном бытии человеческих отношений.

Достаточно мощную основу для антиглобализма представляют противоречия внутри субъектов-систем и объектов-систем, вовлеченных в современную форму глобализации.

Вместе с тем рождение нового всегда сопряжено с отмиранием, полностью или частично, старого. Так было всегда. Современность, как, впрочем, и все последовательно сменяющие друг друга структурные уровни организации человеческих сообществ, проявляющиеся в их созидательной или разрушительной деятельности, характеризуется границами ойкумены, т. е. своего потенциального жизненного пространства. Но сегодня это отличие принципиально, ибо граница – сама социосфера или, возможно, вся биосоциальная и природная среда обитания человека.

Инновационные изменения, происходящие в границах такого субъекта глобализации, как западная цивилизация, имеют два уровня проявления. Первый, который резко бросается в глаза, – это развитие транспортных коммуникаций и информационных технологий. Однако следствием их развертывания является лишь создание условий для реализации главного качества социальных отношений современной постиндустриальной цивилизации, т. е. складывание ее инфраструктуры. Главным и определяющим выступает громадный рост производительности труда, основанный на предельно возможной капитализации всей сети производственных отношений западного мира. Он перерос границы не только любой мыслимой производственной корпорации, но и национально-государственные рамки современных цивилизованных государств. Это первое приближение к раскрытию сущности основного противоречия постиндустриализма, рождающего процесс глобализации. Во втором приближении можно зафиксировать перерастание производительными силами самой капиталистической формы присвоения прибавочного продукта, как в приватной, так и в государственно-монополистической формах. [42] Именно непонимание этого процесса в значительной мере привело организационно-технически развитую форму советского государственного монополизма не к ее преодолению и снятию в качестве существенного общественного противоречия, а к развертыванию вектора капитализации по нисходящей эволюционной ветви – в сторону приватной формы капиталистических социальных отношений. И, наконец, в третьем приближении можно говорить о дисфункции современного механизма капитализации как самодостаточного процесса воспроизводства совокупной стоимости вложенного капитала.