Валентин Карасев - Коррупция как механизм социальной деградации

Но это только первое приближение к ответу на поставленный вопрос. Следующий аспект лежит в плоскости взаимодействия личности (индивида или гражданина) и социальных конструктов коллективного уровня организации.

Причем предлагаемый к рассмотрению аспект так же, как и выделенный ранее, внутренне противоречив, дуален. Его сфера проявления охватывает весь ареал пространственно-временных ассоциаций человечества в его единстве как родовом существе, с различением отдельных видовых отличий не по индивидуальным особенностям, включая интеллект, а по организационной структуре, определяясь в своем развитии на эмерджентную целокупность каждого структурно организованного человеческого сообщества.

Русский ученый Н. Н. Моисеев, следуя научным воззрениям В. И. Вернадского и Л. Н. Гумилева, ввел в научный оборот понятие «мезолитическая революция». [78] Моисеев Н. Н . Мировое сообщество и судьба России. – М., 1997; Его же . Расставание с простотой. – М., 1998, и др. Оно связано с представлением о цикличности исторического процесса и периодических глобальных кризисах или, как определяется в теории сложных самоорганизующихся систем, бифуркациях, меняющих его поступательный ход, содержание, характер и формы.

Важным выводом из этой теории является гипотеза, которую практически вся последующая история и особенно современность превращают с силой закономерности в действительную теорию, хотя она до сих пор не является широко распространенной в среде исследователей социальных отношений, – о переходе эстафеты процесса эволюционного развития человечества от индивидуума к коллективу.

Веер возможной качественной смены научных, в том числе парадигмальных и историософских, воззрений на всю систему социальных отношений настолько велик, что эта тема нуждается не в одном специальном исследовании. Для нас представляется важным тот факт, что внутренняя коллизия, продиктованная исторически сформировавшимся отчуждением человека в качестве гражданина от самого себя в качестве индивида (родового существа), дополняется еще более сложным и объективным противоречием между личностью и конкретно-исторической формой общества, его государственного устройства и политического режима.

Логика, развернутая в пространство исторической ретроспективы, неумолимо свидетельствует, что возникновение государства означает не только общепринятую модель, в которой оно посредством позитивного права реализует оптимальные возможности и естественные права личности и гражданина, но формируется как регулятор эволюционного развития коллективных форм человеческих сообществ. Возникновение, функционирование и развитие конвиксий, консорций, цехов, страт, классов, наций, государств, меж- и надгосударственных структурных образований, отраженных и защищенных религиозными идеями, политической идеологией и функционирующим правом, – это только последовательный ряд наиболее крупной ветви макросоциальной структурной эволюции. Именно ее законам, а не воле, пусть даже наиболее влиятельного группового или индивидуального интереса, подчиняется вся система стратификации современной постиндустриальной цивилизации, направление, темпы и способы горизонтальной и вертикальной социальной, экономической, политической и профессиональной мобильности.

Под углом зрения проводимого анализа соотношения феноменальных проявлений глобализации и преступности представляется возможным не выделять все аспекты проблемы, а остановиться на таких, которые: а) уже выявлены в социальном континууме, б) имеют действительный характер социально значимых и в) уже определены или имеют предпосылки для определения на уровне достаточных и необходимых условий в качестве преступных действий (поведения) или криминогенных детерминант.

В качестве задаваемой системы отсчета, или исследовательской позиции, постулируем некоторые наиболее важные моменты ее методологического и теоретического обеспечения.

Во-первых, будем исходить из того, что система, имеющая наименование «человеческое сообщество», хотя необходимым и достаточным для глобализации может быть и система современной постиндустриальной цивилизации, взятой как мир-экономика (мир-система), находится в русле разворачивающегося процесса социальной трансформации, одной из первых социально выявленных форм которой выступает глобализация. В пределе у подобного процесса возможными являются три финальных состояния: развитие, результатом которого выступит формирование эквипотенциальной системы; деградация, т. е. переход современного человечества на более низкую ступень системной и структурной организации, с диспергированием качественной определенности свойства эмерджентности; реэволюция, или исторически и логически эволюционный круг, когда покровом инновационных одеяний ретушируется восстановление всей совокупности или отдельных частей прежнего социального качества, но уже в пределах иных пропорций исторического времени и диспозиции социопространственной конфигурации ее субъектов и объектов. [79] Карасев В. И . Формирование системы отсчета. – М., 1999; Его же . Россия: Общее и уникальное в контексте мирового развития. – М., 1999, и др.

Во-вторых, данная система в процессе трансформации может быть закрытой или открытой, находиться в состоянии, близком к равновесию или далеком от него, двигаться в историческом времени равномерно или ускоренно; соответственно своим социопространственным координатам, характеру социального движения и качеству системы она может находиться в параметрах действия закономерностей одного из циклов социального движения: синергетического, диалектического или в границах переходного периода, сочетая пропорции обеих циклоид.

В-третьих, система развивается и внутренне неравномерно, отдельные ее элементы или их ансамбли неизбежно упрощаются в процессе внутриструктурной функциональной селекции, в то время как лидирующим выступает или один, или множество аналоговых структурных элементов, которые субстанционально или функционально адекватно отвечают на вызов системного равновесия и активно эволюционируют.

Аналогичным образом разворачивается процесс усиления реактивного поведения элементов системы, на которые оказывают кумулятивное воздействие как внешние изменения среды и эволюционирующее множество, так и несистемные элементы, расположенные в ее активном пространстве. Они также дифференцируют свою деятельность, используя как системную силу, так и ее слабость. В первом случае речь идет об овладении реактивными системами инновационными функциональными возможностями эволюционного механизма и нацеленности на замещение места лидирующего множества; во втором – о наличии социальной субстанции, не охваченной структурно-организационными формами воздействия и положительной функциональностью. Ослабленные механизмы социального управления, в том числе властные государственные институты, не могут осуществлять в этом ареале полноценный социальный контроль. В таких условиях вектор антисистемного движения направлен на субстанциальное замещение самого системного качества с потенциалом изменения направления социального движения.