Владислав Толстых - Международное частное право: коллизионное регулирование

1. Автономия воли является следствием диспозитивности коллизионных норм. Судья обязан применить право, к которому отсылает коллизионная норма, если стороны не выбрали иное право.

2. Автономию воли следует отличать от возможности сторон закрепить в договоре ссылку на нормативные акты национального права. В случае если такая ссылка имеется, содержание данного акта рассматривается как инкорпорированное в договор, а вопрос о применимом праве решается самостоятельно [119] Практика МКАС при ТПП в ряде случаев идет иным путем. Тем не менее ВАС РФ, похоже, в целом стоит именно на такой позиции (см. п. 11 информационного письма ВАС РФ «Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц» // Вестник ВАС РФ. 1998. № 4). . В этом случае, если нормы акта, на который стороны сделали ссылку, противоречат диспозитивным нормам применимого права, действуют нормы акта, а если нормы акта противоречат императивным нормам применимого права, действуют нормы применимого права.

3. Действие соглашения сторон о выборе применимого права аналогично действию коллизионных норм. Выбирая право, стороны выбирают правопорядок определенного государства в целом, т. е. и его диспозитивные и его императивные нормы. Если стороны выбирают право, его применение также может быть исключено действием оговорки о публичном порядке. Здесь также встречаются другие общие проблемы коллизионного права (обратная отсылка, первичная квалификация и т. д.).

4. Возможность выбора права не предусмотрена для договоров, в которых отсутствует иностранный элемент. Это явно не отражено в ст. 1210 ГК РФ, но такой вывод можно сделать из названия раздела VI «Международное частное право».

5. Институт автономии воли действует только в сфере обязательственных отношений, поскольку только здесь возможно заключение соглашения о подлежащем применению праве.

6. Автономию воли в чистом виде следует отличать от скрытой автономии воли. В соответствии с международными договорами, заключенными под эгидой СНГ, сделки регулируются по праву места их совершения. В ситуации, когда стороны указывают в договоре одно государство, а в действительности договор заключается в другом, суд применит право государства, указанного в договоре в качестве места заключения [120] См., например, решение МКАС при ТПП РФ от 3 февраля 2000 г. (дело № 427/1997): «Касаясь права, применимого к существу спора, МКАС установил, что таковым является российское материальное право, в первую очередь ГК РСФСР 1964 г., действовавший на момент заключения контракта. При этом арбитраж обратил внимание на то, что согласно ст. 566 этого Кодекса права и обязанности сторон по внешнеторговой сделке определяются по законам места ее совершения, если иное не предусмотрено соглашением сторон. МКАС при этом установил, что в отсутствие соглашения сторон о применимом материальном праве контракт (как в русской, так и в итальянской версии) содержит указание на то, что он подписан в Москве. В связи с таким указанием, отражающим согласованную волю сторон, по мнению арбитража, иррелевантно, где фактически контракт был заключен». .

В российском законодательстве институт автономии воли закреплен в ст. 1210, 1219, 1223 ГК РФ.

Статья 1210 ГК РФ закрепляет следующие правила:

«1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц.

2. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

3. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора.

4. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

5. Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан».

Рассмотрим основные проблемы, связанные с действием данной статьи.

Природа автономии воли. В отечественной доктрине вопрос о природе автономии воли является одним из наиболее дискуссионных. Эта дискуссия имеет достаточно большую практическую ценность: по ее результатам мы можем определить варианты решения отдельных вопросов, связанных с договорным определением применимого права (форма соглашения о выборе права, необходимость локализации автономии права и пр.).

Обратимся к наиболее распространенным точкам зрения и аргументам, их опровергающим.

По мнению Д. Ф. Рамазайцева, институт автономии воли закреплен в международном обычае [121] Рамазайцев Д. Ф. Договор купли-продажи во внешней торговле СССР. М., 1961. С. 55. . Однако международное право не устанавливает ответственность за незакрепление в национальном законодательстве данного института. Кроме того, не понятны критерии для определения ущерба, который понесет одно государство в случае, если другое государство не признает выбор права, совершенный с участием лица из первого государства.

М. М. Богуславский полагает, что институт автономии воли является частным проявлением принципа диспозитивности (свободы договора) в гражданском праве [122] Богуславский М. М. Коллизионные вопросы обязательственных правоотношений во внешней торговле СССР // Правовое регулирование внешней торговли СССР. М., 1960. С. 480. . По мнению Манчини, автономия воли основана на принципе индивидуальной свободы. [123] Nishitani. Mancini у I’autonomia della volonta nel diritto internazionale privato // Rivista di diritto internazionale privato y processuale. 2001. P. 23–44. Однако выбор права распространяется и на некоторые аспекты отношения, обычно не регулируемые в договоре (недействительность). Кроме того, в рамках института автономии воли закрепляются условия, для реализации которых необходимо привлечение третьей стороны (суда).

А. Л. Маковский считает, что основанием автономии воли является цель предотвращения коллизии законов [124] Иванов Г. Г., Маковский А. Л. Международное частное морское право. М., 1984. С. 26. . Эту позицию несколько корректирует А. Батиффоль: «Автономия воли представляет собой инструмент, который законодатель передает в руки частных лиц в той сфере, где их интересы являются доминирующими, с целью исправить несовершенство коллизионной нормы или неопределенность принципа близости (близости права и общественного отношения. – В. Т. )» [125] Batiffol H., Lagarde Р. Op. cit. Р. 451. . Однако стороны договора, выбирая применимое право, часто не преследуют такой цели. Кроме того, объяснение явления через цель не способствует прояснению его природы.