Анатолий Чернов - Криминогенная обстановка в Сибирском федеральном округе

Наблюдается увеличение рецидивной преступности в 2004 году – 3,3 % (темп прироста в 2005 г. составил 5,0 %). Данные преступления также имеют высокий удельный вес – 16,4 % от общего числа преступлений. В среднем по Округу лицами, ранее совершившими преступления, совершаются около 33 % убийств, более половины – разбоев и умышленного уничтожения чужого имущества, почти каждое третье преступление – в сфере незаконного оборота наркотиков, изнасилований, краж, грабежей, вымогательств.

Рецидивная преступность является питательной средой для организованной и профессиональной преступности; на фоне сложной социально-экономической обстановки происходит их сращивание. Долгое время было принято считать, что профессиональная преступность в нашей стране ликвидирована, а организованная преступность – атрибут капиталистического общества и ей нет места в советском государстве. Сегодня ситуация в корне изменилась, в криминологии указанные формы преступности выделяются в качестве самостоятельных и активно изучаются. [114] Гуров А. И. Профессиональная преступность: прошлое и современность. М.: Юрид. лит., 1990. – 301 с; Попов В. И. Рецидив и организованная преступность. М.: Моск. ин-т МВД России, 1998. – 189 с; Коломытцев Н. А. Особо опасный рецидив преступлений и борьба с ним. М.: Криминологическая ассоциация, 1999. С. 12–18. Ранее неоднократно отмечалось, а в настоящее время уже ни у кого не вызывает сомнений, что проблема борьбы с рецидивной преступностью носит комплексный характер и поэтому должна рассматриваться как в уголовно-правовом, так и в криминологическом аспектах. Используя одинаковые теоретические понятия, эти науки наполняют их различным содержанием в соответствии со стоящими перед ними практическими задачами. Одним из таких понятий стал термин «рецидив». Теоретические разработки, связанные с данным термином, велись преимущественно с позиций науки уголовного права, вследствие чего криминологическому рецидиву придавалось как бы второстепенное значение. Хотя попытки разграничить эти явления предпринимались не раз.

Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года впервые сконструировал оконченный институт рецидива преступлений (ст. 18 УК РФ), разрешив, таким образом, многие спорные вопросы. Однако ряд проблем борьбы с рецидивом требуют дальнейшего исследования, прежде всего, в связи с неблагоприятными тенденциями рецидивной преступности, ускорением процессов организованности и профессионализма преступников. Немаловажную роль в их решении призвана сыграть криминология, поскольку рост рецидива происходит на фоне существенной интенсификации криминогенных факторов, ослабления профилактических возможностей органов внутренних дел.

Рецидивная преступность является самостоятельным объектом исследования криминологической науки, в связи с чем необходимо выяснить, есть ли основание для принципиально различного толкования понятия рецидива в уголовном праве и криминологии. Одним из первых на страницах советской печати о необходимости различать уголовно-правовой и криминологический рецидив высказался венгерский криминолог Т. Хорват. Он предложил, наряду с рецидивом в уголовном праве, различать рецидив криминологический, не связанный с погашением или снятием судимости у лица, вновь совершившего преступление. [115] Хорват Т. Новое в судебной практике по уголовным делам в Венгерской Народной Республике // Советское государство и право. 1968. № 2. С. 97–98. Некоторые советские криминологи вслед за Т. Хорватом исключили наличие судимости из признаков криминологического рецидива. Так, Н. Ф. Кузнецова считает, что «криминологическое понятие рецидива включает любую фактическую повторность преступлений, независимо от фактов судимости, истечения сроков давности или погашения судимости». [116] Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969. С. 113–115, 179. Аналогичной точки зрения придерживается И. И. Гальперин. [117] Гальперин И. И. Об уголовной ответственности рецидивистов в свете некоторых криминологических показателей эффективности борьбы с рецидивной преступностью // Эффективность уголовно-правовых мер борьбы с преступностью / Под ред. Б. С. Никифорова. М.: Юрид. лит., 1968. С. 214.

Однако интерес к криминологическому рецидиву у отечественных ученых возник гораздо раньше, своими корнями он уходит в концепцию так называемого «фактического рецидива». Данная концепция была выдвинута в 20-х годах XX века в противоположность концепции «легального рецидива», под которым понимается рецидив уголовно-правовой, т. е. обязательно связанный с непогашенной и неснятой судимостью у субъекта преступления. Одним из первых в нашей литературе термин «фактический рецидив» употребил Б. С. Утевский, в работах которого проблема борьбы с рецидивной преступностью в первые десятилетия советской власти получила наиболее глубокое освещение. [118] Утевский Б. С. Рецидив и профессиональная преступность // Проблемы преступности. Вып. 3. М., 1928. С. 98. Под фактическим рецидивом понимается систематическое совершение несудимым лицом преступлений. Такие лица, неоднократно совершавшие преступления и избежавшие уголовной ответственности, считались профессиональными преступниками. Сторонники концепции «фактического рецидива» полагали, что вполне можно ставить знак равенства между рецидивистом в прямом смысле слова, т. е. имеющим судимость, и «фактическим» рецидивистом, который является не менее опасным. Меры ответственности, применяемые к ним, должны быть аналогичны тем, которые закон предусмотрел для рецидивистов.

Изложенная концепция не нашла широкой поддержки среди правоведов, ее положения не были восприняты и законодателем, однако сам термин «фактический рецидив» остался в криминологической науке.

Как отмечалось выше, долгое время было принято считать, что в нашей стране профессиональная преступность ликвидирована. Это утверждение легло в основу критики теории «фактического рецидива». Так, П. Ф. Гришанин считал, что «систематичность преступлений в психологическом плане не равна факту прошлой судимости преступника». [119] Гришанин П. Ф. Ответственность преступников-рецидивистов по советскому уголовному праву. М., 1974. С. 13. По его мнению, концепция фактического рецидива недооценивает значение прошлой судимости при определении опасности рецидивистов и не имеет под собой серьезной основы.

Впоследствии некоторые правоведы стали рассматривать фактический рецидив в качестве синонима рецидива криминологического. Это следует из приведенного выше определения криминологического понятия рецидива, даваемого Н. Ф. Кузнецовой. Не усматривает разницы между этими двумя понятиями и Т. М. Кафаров: «В юридической литературе рецидиву придается, однако, и другое значение, криминологическое, – "фактический рецидив"». [120] Кафаров Т. М. Указ. соч. С. 33.