Магомед Вахаев - Теория и практика регулирования земельных отношений в условиях рынка

Государство в эти отношения не вмешивалось, но фактически оно их санкционировало, признавая законными устоявшиеся обычаи землепользования.

И только с 1906 г., когда «стартовала» столыпинская аграрная реформа, отдельный домохозяин получил возможность выделиться из своего земельного общества и закрепить используемые им пахотные полосы (иногда вместе с причитающимися ему угодьями) в частную собственность. При этом законодатель поощрял выходивших из общин крестьян сводить свои земельные участки к одному месту – отрубу. В то же время продажа земли, выделенной в частную собственность, посторонним лицам, не принадлежавшим к крестьянскому сословию, была затруднена.

Фактически только после закрепления крестьянской земли в частную собственность открывалась возможность для сделок с ней, прежде всего в виде купли-продажи [99] Кауфман А. Землеустройство на Западе и в России: Энциклопедический словарь. 7-е изд. Т. 21. С 180. . Но, как известно, выход крестьян из своих земельных обществ происходил медленно, соответственно медленно раздвигались и границы для земельного рынка.

В нынешней России резко сузились возможности государства для вмешательства в земельные дела в качестве собственника. В некоторых политических кругах это обстоятельство воспринято как фронтальное умаление роли государства в хозяйственной жизни, хотя на самом деле публичные полномочия государства в части регулирования земельных отношений никаких изменений формально не претерпели. Поэтому особенно актуально выделить эти полномочия, уяснить их объем и на этом основании сконструировать концепцию государственного руководства земельным хозяйством страны в новых условиях.

О необходимости такой работы можно судить хотя бы потому, что действующее земельное законодательство далеко не всегда и далеко не последовательно различает полномочия государства как суверена и его же права как собственника земли. Последние вообще находятся в неопределенном состоянии, поскольку разграничения публичных земель в натуре практически не происходит. Нередко такое состояние молчаливо «освящается» в законодательстве [100] Так, не проводит различия между государственными, муниципальными и частными землями Закон РСФСР о плате за землю 1991 г. Не различают земли разной формы собственности многие статьи ЗК РФ и т. д. .

С начала 1990-х годов, когда в России была узаконена частная собственность на землю, этот институт вызывал и вызывает серьезные возражения со стороны некоторых кругов общества. Одно из возражений сводится к тому, что частные земельные владения превратятся в своего рода экстерриториальные острова, не подлежащие публичному контролю, в результате чего общество окажется в зависимости от эгоистических устремлений собственников.

С теоретической стороны такие опасения неосновательны, так как государство может (а при определенных условиях должно) вмешиваться в частные владения – не в качестве собственника, а в качестве суверена, т. е. политической организации, чьи прерогативы не могут быть остановлены частными границами [101] Отсюда, между прочим, проистекает разница между «землей» и «территорией». Земля может иметь различный правовой режим в зависимости от того, находится она в государственной или в частной собственности. Но когда речь идет о территории, то подразумевается пространство, на которое простирается власть государства как суверена. Эта власть «покрывает» любые земли, независимо от того, кому они принадлежат. Границы собственности здесь не действуют. . Однако эти опасения могут иметь под собой почву в условиях, когда государство плохо контролирует земельных собственников – либо по причине слабости соответствующего надзорного аппарата, либо ввиду неразвитости законодательства, либо по обеим причинам вместе. Если современное Российское государство не преодолеет этих недостатков, то можно ожидать, что институт частной собственности на землю будет подвергаться остракизму и не сможет встать на ноги.

Одна из областей, где указанные опасения представляются обоснованными, – земельное планирование с его известными пробелами и слабостями. Концепция государственного земельного планирования и его правовое обеспечение – это важное и необходимое условие для становления такого в целом полезного института, как частная собственность на землю. Указанная концепция включает в себя решение несколько принципиальных проблем. В своей правовой части данные проблемы можно сформулировать следующим образом:

а) что есть публичный интерес применительно к частным землям?

б) какие виды государственных (и муниципальных) ограничений на использование частной земли могут налагаться в безвозмездном порядке и где их пределы?

в) какие виды налагаемых ограничений подлежат компенсации, в каких случаях и в каких пределах?

г) если ограничения налагаются на владельцев земель – несобствеников, то подлежат ли последние действию тех же правил, что и собственники?

Как представляется, без решения этих принципиальных вопросов земельное хозяйство страны является неполным, так как «повисают в воздухе» интересы общества. Одновременно с этим недостаточно определенным и недостаточно защищенным (а следовательно, недостаточно эффективным) оказывается институт частной собственности на землю.

Этот вопрос возникает в связи с тем, что в своих взаимоотношениях с обществом государство нередко выступает в двух лицах: как суверен (политическая организация) и как собственник природных ресурсов, а равно создаваемых им предприятий и учреждений. Закон далеко не всегда различает те полномочия, которыми государство обладает в первом случае, и те права, которыми оно наделено во втором. Поэтому в общественном сознании те и другие нередко смешиваются. При этом проявление суверенных полномочий государства нередко относят за счет его прав собственника. Понятно, что такая позиция ошибочна. Государство имеет право регулировать пользование принадлежащей ему собственностью. Когда же оно действует в качестве суверена, когда оно преследует общественные интересы, то его полномочия позволяют ему вмешиваться также в «чужую собственность». Но поскольку те и другие действия государства нередко переплетаются, на практике бывает не всегда просто определить, в качестве кого выступает государство в каждом конкретном случае. Между тем объем прав и обязанностей как государства, так и его контрагентов, в разных случаях бывает неодинаковым. Вот почему этот вопрос заслуживает отдельного внимания [102] Этот вопрос оказывается актуальным также по той причине, что в юридической литературе признание «раздвоения» действий государства (различение государства «в двух лицах») только намечается. В частности, его пропагандирует в некоторых своих трудах проф. Ю. Г. Жариков. .