Коллектив авторов - Общая часть уголовного права

С принятием Основ 1958 г. и УК РСФСР 1960 г., в которых законодатель, как будто бы разграничил рассматриваемые понятия, начался отход от старого представления. Образно говоря, законодатель обрубил верхушку прямого ствола «теоретического дерева», после чего в стороны стали отрастать многочисленные боковые ветви. Появились различные точки зрения, представлявшие собой попытки объяснить произошедшему. Например, М. Д. Шаргородский, изначально понимавший ответственность как меру государственного принуждения, [543] См.: Иоффе О. С, Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. М., 1961. С. 318. под влиянием критики пришел к выводу, что «нельзя ставить знак равенства между юридической ответственностью и самими мерами государственного принуждения». [544] Курс советского уголовного права. (Часть Общая) / Под ред. Н. А. Беляева и М. Д. Шаргородского. Т. 1. Л., 1968. С. 217–218.

Наиболее широкое признание в теории получило понимание ответственности в качестве правовой обязанности. В общем виде данная концепция выглядит следующим образом: уголовная ответственность – это «обязанность отвечать за… преступление». [545] Курляндский В. И. Указ. соч. С. 20. Признав это положение в качестве ключевого, его сторонники расходятся во взглядах относительно содержания и момента возникновения данной обязанности.

Одни авторы связывают ее с действием исключительно уголовного закона. Скажем, Я. М. Брайнин признавал ответственностью «основанную на нормах советского уголовного права обязанность лица, совершившего преступление, подлежать действию закона». [546] Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 25. Подобным образом рассматриваемое понятие определяет А. С. Молодцов. См.: Молодцов А. С. Уголовная ответственность и меры общественного воздействия: Учеб. пособие. Ярославль, 1977. С. 29. Обязанность преступника претерпеть наказание составляет содержание ответственности, по мнению М. Д. Шаргородского; [547] См.: Курс советского уголовного права. Часть Общая / Под ред. Н. А. Беляева и М. Д. Шаргородского. Т. 1. С. 222. На той же позиции находится Е. В. Благов (см.: Благов Е. В. Учебно-практический комментарий Уголовного кодекса Российской Федерации. Общая часть. Ярославль, 1997. С. 15). А. А. Пионтковский считал ею обязанность нести за совершенное преступление определенный личный или имущественный вред, указанный в санкции статьи уголовного закона. [548] См.: Курс советского уголовного права: В 6 т. / Под ред. А. А. Пионтковского, П. С. Ромашкина, В. М. Чхиквадзе. Т. III. М., 1970. С. 7. Более широкое понимание предлагали М. П. Карпушин и В. И. Курляндский. По их мнению, обязанность «подвергнуться правоограничениям, вытекающим из процессуального порядка, быть осужденным и понести соответствующее наказание» [549] Карпушин М. П., Курляндский В. И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. С. 39. составляет содержание уголовной ответственности.

Расходились названные авторы и в вопросе о начальном моменте ответственности. Одни из них считали, что «уголовная ответственность наступает тогда, когда совершено преступление», [550] См., например: Курс советского уголовного права. (Часть Общая) / Под ред. Н. А. Беляева и М. Д. Шаргородского. Т. 1. С. 237. другие связывали возникновение ответственности с привлечением в качестве обвиняемого (с «актом привлечения к ней»). [551] См.: Брайнин Я. М. Указ соч. С. 27–28.

Поскольку сторонники концепции «обязанности» ставили перед собой цель не уяснить действительное содержание ответственности, а найти какое-то оправдание ее законодательному разграничению с наказанием, их выводы, как представляется, носят искусственный характер. Косвенно это подтверждается допускаемыми авторами противоречивыми утверждениями, проговорками. Определив ответственность в качестве обязанности, им объективно трудно потом, при употреблении данного слова, помнить о его «настоящем» значении. [552] Так, В. И. Курляндский допускает утверждения, что освобожденное от ответственности лицо освобождается «от обязанности нести такую ответственность», что мерой уголовной ответственности «выступает уголовное наказание», что «ответственность представляет собой относительно длительный процесс» (Курляндский В. И. Указ. соч. С. 21, 24, 34).

Не подлежит сомнению, что у лица, совершившего преступление, с данного момента возникает обязанность подвергнуться наказанию. Однако, как справедливо заметил Н. А. Огурцов, «это совсем не означает, что оно несет уголовную ответственность». [553] Огурцов Н. А. Правоотношения и ответственность в уголовном праве. Рязань, 1975.С. 157. Скажем, виновный не несет ответственности, если скрывается от следствия и суда. Чтобы объяснить этот парадокс, одни авторы вынуждены считать началом ответственности привлечение в качестве обвиняемого, как это делал Я. М. Брайнин, другие – выделять ответственность нереализованную (до установления лица) и реализованную (после его установления). Однако «уголовная ответственность нереализованная не есть и наличная ответственность, это состояние безответственности лица, совершившего преступление». [554] Там же. С. 159. Лицо отвечает за преступление лишь тогда, когда подвергается мерам принуждения.

Возникает вопрос: что это за меры? Могут ли относиться сюда, кроме наказания, меры процессуального принуждения?

Как отмечалось ранее, уголовная ответственность – это институт уголовного права, поэтому формулировать данное понятие «вне рамок уголовного права – занятие бесперспективное, методологически неправильное…». [555] Мельникова Ю. Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989. С. 35. Наделять уголовную ответственность процессуальным содержанием вряд ли допустимо. Конечно, меры процессуального принуждения могут совпадать по содержанию с мерами ответственности, например, заключение под стражу и лишение свободы. Однако нужно иметь в виду, что меры процессуального принуждения «выполняют лишь обеспечительную функцию по отношению к уголовной ответственности», [556] Козаченко И. Я. Указ. соч. С. 32. различны по основаниям применения и целям. [557] См.: Санталов А. И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982. С. 17. То, что при назначении наказания срок пребывания лица под стражей подлежит зачету (ч. 5 ст. 72 УК), ничего не доказывает, поскольку зачету подлежат и меры медицинского характера, не являясь при этом ответственностью (ст. 103 УК).

Привлечение в качестве обвиняемого (так называемое привлечение к уголовной ответственности) также не имеет ничего общего с самой ответственностью, являясь лишь ее предпосылкой, необходимым элементом процедуры. Кроме того, взятое само по себе, оно не является лишением или ограничением, в отношении обвиняемого могут даже не избираться меры пресечения. Реальное наступление уголовной ответственности связано лишь с назначением наказания, которое в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством осуществляется только судом.