Иван Упоров - Пенитенциарная политика России в XVIII–XX вв.

Известный пробел в исследованиях истории советской пенитенциарной политики был отчасти заполнен работами по истории милиции [122], правоохранительной деятельности в целом [123], косвенно затрагивавшими интересующую нас проблематику.

Как исключение из правил можно расценивать художественное произведение А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» и воспоминания Б. Дьякова «Повесть о пережитом», публикация которых в начале 1960-х гг. оказалась возможной в рамках хрущевской «оттепели» (сюда можно добавить менее известные художественные произведения Алдан-Семенова, Шелеста, Горбатова). В этих работах нет открытой критики советской пенитенциарной политики, однако отдельные эпизоды свидетельствовали именно об этом. Вместе с тем следует иметь в виду, что в данных произведениях сильно сказывалось субъективное восприятие авторами той пенитенциарной действительности, в которой они оказались. Следует еще раз подчеркнуть, что это были не научные труды, а художественные произведения.

Следующий этап развития пенитенциарной политики российского государства (после периода советского государства) связывается с либеральными изменениями в нашем обществе, начавшимися, как известно, с конца 1980-х гг. В исторической и пенитенциарной литературе появляются работы, где, помимо традиционных и в определенной мере периодически повторяемых, раскрываются вопросы, на которые ранее было наложено табу. Это касается, прежде всего, историко-пенитенциарной литературы, что объясняется возможностью пользоваться многими ранее закрытыми для ученых архивами и другими источниками. Именно на такого характера научной литературе мы и будем акцентировать внимание, освещая данный период, оставляя без комментария монографии и статьи, касающиеся функциональных (а не исторических) направлений в деятельности пенитенциарных учреждений, число которых, как отмечалось, неуклонно увеличивается.

Основное внимание, естественно, привлекла проблема борьбы режима с инакомыслием, тема репрессий, ГУЛАГа. В данном смысле интерес вызывают как обобщающие работы [124], характеризующие деятельность репрессивной машины, так и огромный массив литературы, посвященной отдельным социальным группам (особенно блок по раскулачиванию) [125], регионам и лагерям и т. д. [126]Очевидной новизной отличаются исследования, посвященные борьбе заключенных с лагерным режимом [127]. В целом исследователи различных отраслей знания рассматривают подобные частные темы в самых разнообразных аспектах и различных временных рамках [128].

В зависимости от ситуации, отдельные проблемы периодически приобретают особенно острое звучание и вызывают оживленные споры. В их числе можно выделить споры последних лет по статистике репрессированных [129].

В общем литературном массиве наибольшее значение, безусловно, имеют обобщающие труды, некоторым образом подводящие итог многолетним исследованиям по вопросам истории пенитенциарной политики, тюрем. В их числе следует назвать прежде всего исследования С. И. Кузьмина, М. Г. Деткова, Г. М. Ивановой [130]и др.

Большой пласт пенитенциарной литературы советского периода содержится также в публицистических работах, в которых имеются попытки анализа пенитенциарной действительности, в том числе в историческом контексте. Речь идет прежде всего о тех работах, которые, не являясь чисто научными исследованиями, все же содержат определенные элементы научности [131]. В большинстве из них дается критика советской исправительно-трудовой политики, причем зачастую с перехлестом, основанном на чрезмерной эмоциональности авторов, нередко прошедших жернова советских исправительных учреждений, а также на действительных недостатках, присущих советским ИТУ. Тем не менее, с учетом указанных особенностей эти работы также представляют определенную научно-историческую ценность.

Что касается научной и публицистической литературы зарубежных авторов, издаваемой как в нашей стране, так и в других странах, и касающейся исторических аспектов деятельности тюремной (исправительно-трудовой, уголовно-исполнительной) системы России (СССР), то такие работы сначала представляли собой воспоминания бывших узников советских исправительно-трудовых лагерей, затем эти вопросы рассматривались в числе других в трудах зарубежных советологов и, наконец, в последние 10–12 лет, по мере раскрытия архивных материалов, стали появляться и специальные исторические труды [132].

Следует сразу заметить, что зарубежные работы, по сравнению с трудами российских ученых последних лет, как правило, более поверхностны и нередко страдают достаточно упрощенными трактовками, слабыми аргументами в объяснении тех или иных явлений. Полагаем, что зарубежная литература представляла серьезную научную ценность в советский период, когда иностранные историки пенитенциарии находились в более выгодных условиях (над ними не довлел идеологический диктат, они имели свободный доступ к зарубежным архивным материалам). В последние же годы ситуация коренным образом изменилась. Российские научные труды по рассматриваемой проблематике, по нашему убеждению, основанному на соответствующем анализе, гораздо глубже и серьезнее как с методологической, так и содержательной позиций.

В целом, подводя итоги историографическому обзору, следует признать, что несмотря на достаточно большое количество пенитенциарной литературы, в том числе исторической направленности, на сегодняшний день отсутствуют работы, где анализируются тенденции развития российской государственной пенитенциарной политики за период, начинающийся становлением этой политики, и до настоящего времени, т. е. с охватом монархического государства и советской государственности. Автор настоящей работы делает попытку такого анализа.

Осуществление цели и задач, поставленных в ходе предпринятого исследования, потребовало обстоятельного анализа обширного круга как опубликованных материалов, так и архивных документов. Обращаясь к блоку открытых публикаций, следует выделить следующие основные группы источников: 1) директивные решения государственных и партийных органов в сфере пенитенциарной политики; 2) законодательные и подзаконные нормативные правовые акты; 3) материалы политических процессов, связанных с пенитенциарной сферой; 4) статистические и справочные издания; 5) воспоминания современников и участников пенитенциарной деятельности на различных этапах истории страны; 6) периодические издания соответствующих исторических эпох, где освещались пенитенциарные проблемы; 7) литературное творчество заключенных.

При исследовании государственной пенитенциарной политики монархической России источниковедческий интерес в рассматриваемой сфере представляют первые официальные материалы по результатам проверки высочайше утвержденной специальной комиссией тюремного хозяйства на части территории страны, изданные в 1865 г. [133], которые показали, в частности, чрезвычайную ветхость тюремных замков. В дальнейшем подобного рода комиссии также публиковали отчеты о своей деятельности [134]. В советский период число источников данного блока заметно увеличилось при этом необходимо подчеркнуть, что вопросы стратегии пенитенциарной политики наряду с другими содержались в директивных решениях общего характера [135].