Анатолий Барабаш - Публичное начало российского уголовного процесса

Но и по существу о равенстве прав сторон как о принципе говорить не приходится. Во-первых, потому, что принцип – это требование к деятельности органов государства, а равные права должен давать законодатель, права противной стороны органом государства не определяются, как не устанавливается им и равенство в его правах с правами граждан. Во-вторых, о равенстве прав сторон (под сторонами имея в виду органы государства и обвиняемого) в рамках предварительного расследования, в отличие от принципа равенства прав граждан перед законом и судом, говорить не приходится. Равные права в осуществлении познавательной деятельности при расследовании уголовного дела у сторон с разными интересами способны, при их реализации, дать только один результат – отсутствие познавательного результата. В силу этого и исходя из публичности процесса, права органов государства при расследовании преступления не сопоставимы с правами обвиняемого.

Другой вопрос – должны ли права обвиняемого в рамках предварительного расследования быть равными правам потерпевшего. Несомненно, и тот и другой – узловые участники уголовного процесса. Из-за конфликта, произошедшего между ними, который был разрешен способом, запрещенным уголовным законом, как правило, и включается уголовно-процессуальная деятельность, в ходе которой они должны иметь одинаковую возможность защитить свои материально-правовые интересы. Интересы частные. Но преступление посягает не только на частные интересы потерпевшего, оно является реальной угрозой для общих публичных интересов.

Таким образом, получается – когда на одной и другой стороне частные интересы, – права должны быть равными. Равными именно в отстаивании этих интересов [132] Речь здесь, в первую очередь, идет об общих правах потерпевшего и обвиняемого, связанных с установлением действительной картины происшедшего. Права, связанные с процессуальным статусом, не могут быть равными. . Публичные же и частные интересы изначально не равны, поэтому говорить о равенстве прав органов государства и лица, втянутого в орбиту его деятельности, безосновательно. И если исходить из понимания уголовного процесса как публичной деятельности, это неравенство не должно вызывать ни у кого опасений. Стержнем такого процесса является познание, которое не может быть представлено как некий прямолинейный процесс с заранее известным результатом, он может быть разным и в силу этого удовлетворять одних участников процесса и приносить огорчение другим. Но ни тот и ни другой участник процесса в данной схеме не имеют друг перед другом никаких преимуществ, их интересы выясняются и защищаются при соответствии публичным интересам. Таким образом, при познании действительных обстоятельств происшедшего нет места состязательности.

Местом, где можно и должно говорить о равенстве прав всех участников уголовного процесса, имеющих интерес в деле, является судебное разбирательство, причем говорить не о равенстве прав сторон, а о равенстве прав участников судебного разбирательства, обеспечивать которое обязанность суда. В обеспечении равенства прав участников судебного разбирательства суть рассматриваемого принципа.

Реализация в судебном разбирательстве равенства прав его участников возможна в силу того, что основной доказательственный материал уже собран органами предварительного расследования и представлен в суд. Угроза его уничтожения заинтересованными лицами минимальна.

В судебном разбирательстве минимизирована и другая угроза – произвольной манипуляции доказательствами, придания им того значения, которого они не имеют на самом деле. Подобное становится маловероятным в силу гласности судебного разбирательства и реализации принципа обеспечения равенства прав участников судебного разбирательства.

Попытка по-иному решить вопрос о равенстве приводит к интересным результатам. Отстаивая состязательность в рамках предварительного расследования, К. Б. Калиновский видит равенство в том, что на этапе общего расследования (имеется в виду деятельность до привлечения лица в качестве обвиняемого) преобладают розыскные начала. Иными словами, вся полнота власти у органов предварительного расследования. В силу этого защита, начиная с этапа специального расследования, когда появляется обвиняемый, приобретает процессуальные преимущества, тем самым уравновешивается преобладание, которое имели органы расследования до появления функции защиты [133] Калиновский К. Б. Законность и типы уголовного процесса: Автореф. дис… канд. юрид. наук. СПб., 1999. С. 13. . Но, судя по дальнейшим высказываниям автора, преимущества защите предоставлять не за что. Он пишет, что лишь «после появления обвинения (подозрения) возможно действие привилегий защиты» [134] Там же. . В рамках состязательной концепции построения уголовного процесса он прав – появление одной функции влечет возникновение другой. Нет защиты без обвинения. И только при наличии обеих функций можно говорить об обеспечении их равенства. До появления обвиняемого не было оснований для функции защиты, не было и обвинения, было расследование. Но вот появились эти функции – и вместо равенства стороны оказались неравными. Вероятно, в силу тех причин, которые были нами указаны выше.

Проделанный в этом параграфе анализ позволяет утверждать, что состязательность не может рассматриваться в качестве принципа российского уголовного процесса. Она поглощается положениями, которые считаются производными от нее. В первую очередь – требованием об обеспечении равенства прав участников судебного разбирательства. Именно последнее следует рассматривать как принцип российского уголовного процесса, элементом которого является состязательность, а не наоборот.

В определенной мере, приводя различные подходы к состязательности, существующие в уголовно-процессуальной литературе, автор обозначил свое отношение к ней, но, чтобы быть до конца понятым, полагает необходимым сформулировать ряд вопросов и дать на них содержательные ответы. Первый из них – является ли обвинение двигателем уголовного процесса; второй – реализуется ли состязательность в иных частях судебного разбирательства, кроме судебных прений, если да – то каков механизм ее реализации. Ответ на эти взаимосвязанные вопросы позволит определить то место, которое занимала состязательность в российском уголовном процессе, и будет он даваться в первую очередь на основе анализа УПК РСФСР, так как указанные представления о состязательности распространялись именно на содержание этого Кодекса.