Коллектив авторов - Проблемы реализации принципов права в предпринимательской деятельности

Г.А. Гаджиев рассматривает справедливость и соразмерность (пропорциональность) как два различных принципа правового регулирования. Однако критерии их разграничения автором не обосновываются, а содержательное их родство подтверждается, в частности, тем, что Г.А. Гаджиев усматривает воплощение принципа справедливости в ч. 1 ст. 333 ГК РФ, предоставляющей суду прав снижать размер неустойки при ее несоразмерности последствиям нарушения обязательств [91] См.: Гаджиев Г.А. Конституционные принципы рыночной экономики. М., 2004. С.63, 69, 71. .

Более отчетливая позиция закреплена, например, в законодательстве Республики Молдова. В п. «е» Закона Молдовы об основных принципах регулирования предпринимательской деятельности сформулирован «принцип справедливости (пропорциональности) в отношениях между государством и предпринимателем» [92] Закон № 235 от 20.07.2006 об основных принципах регулирования предпринимательской деятельности//Мопйоги1 Oficial. 2006. № 126–130. Ст. № 627. .

С нашей точки зрения, содержание принципа справедливости в гражданско-правовом регулировании вообще и в сфере предпринимательских отношений, в частности, складывается из трех составных частей:

1) Пропорциональность. Этот критерий означает, что меры как нормативного, так и индивидуального характера, в особенности связанные с ограничением гражданских прав, должны по своему характеру и объему соответствовать своим социально и юридически значимым целям и основаниям;

2) Дифференциация. Меры, влияющие на права и обязанности субъектов гражданских правоотношений, должны определяться с учетом их специальных, а в случае необходимости – личных качеств (индивидуализация);

3) Обоснованность. В каждом случае нормативного или индивидуального регулирования необходимо приводить аргументация необходимости и оправданности применения тех или иных мер.

В сфере предпринимательских отношений принцип справедливости наиболее ярко проявляет себя при ограничении субъективных прав. Сам факт наделения предпринимателей специальным правовым статусом, собственно, предполагает возможность предоставления им дополнительных прав, так и введения ограничений.

Ключевой проблемой здесь является соотношение справедливости и равенства. Этому вопросу посвящено, в частности, Постановление Конституционного Суда РФ от 27 апреля 2001 года № 7-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, жалобами открытых акционерных обществ «АвтоВАЗ» и «Комбинат «Североникель», обществ с ограниченной ответственностью «Верность», «Вита-Плюс» и «Невско-Балтийская транспортная компания», товарищества с ограниченной ответственностью «Совместное российско-южноафриканское предприятие «Эконт» и гражданина А.Д.Чулкова».

Рассматривая вопрос о конституционности ряда положений Таможенного кодекса РФ, в частности, ст.230 и 231, Конституционный Суд РФ обосновал общую правовую позицию, в соответствии с которой ограничения прав предпринимателей сами по себе не противоречат принципу равенства: «Это не является нарушением принципа равенства всех перед законом (ст. 19, ч. 1 и 2, Конституции Российской Федерации), который гарантирует одинаковые права и обязанности для субъектов, относящихся к одной категории, и не исключает возможность установления различных условий привлечения к ответственности для различных категорий субъектов права (в данном случае – юридических лиц и лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица, с одной стороны, и физических лиц, с другой). Такие различия, однако, не могут быть произвольными, они должны основываться на объективных характеристиках соответствующих категорий субъектов» (п.1.2 мотивировочной части) [93] Постановление Конституционного Суда РФ от 27 апреля 2001 г. № 7-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Таможенного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области, жалобами открытых акционерных обществ «АвтоВАЗ» и «Комбинат «Североникель», обществ с ограниченной ответственностью «Верность», «Вита-Плюс» и «Невско-Балтийская транспортная компания», товарищества с ограниченной ответственностью «Совместное российско-южноафриканское предприятие «Эконт» и гражданина А.Д.Чулкова»// Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409. .

Впрочем, при всей убедительности этой правовой позиции, заслуживает критики ее применение в конкретном деле. Признав, что оспариваемые положения Таможенного кодекса РФ перекладывают на предполагаемого правонарушителя бремя доказывания своей невиновности, Конституционный Суд фактически считает достаточным оправданием этого положения то обстоятельство, что речь идет о субъектах, занимающихся предпринимательской деятельностью: «Гражданин, начиная деятельность в качестве предпринимателя без образования юридического лица, т. е. получая в дополнение к общему для всех граждан статусу новые возможности, позволяющие заниматься деятельностью, направленной на получение прибыли, также принимает на себя связанные с нею риски и возможные ограничения и должен нести дополнительные обременения» (п.1.2 мотивировочной части). Но это, по существу, противоречит ранее высказанной правовой позиции, согласно которой ограничения равенства требуют специальных оснований: приведенное соображение Конституционного Суда реальным основанием считаться не может, и связь между предпринимательской деятельностью, с одной стороны, и отступлением от презумпции невиновности, с другой, остается без объяснения.

Утверждение, что «преимущества, обусловленные конституционно-правовым статусом предпринимателя, предполагают, по мнению Конституционного Суда, и дополнительные обременения» [94] Крусс В.И. Право на предпринимательскую деятельность – конституционное полномочие личности /Отв. ред. С.А. Авакьян. М., 2003. С.412. , едва ли может считаться общим основанием для таких ограничений. Не совсем ясно и то, о каких дополнительных преимуществах идет речь. Если имеется в виду возможность извлечения прибыли, то она в достаточной мере уравновешивается имущественным риском.

Крайне неудачна и другая попытка Конституционного Суда РФ объяснить отступление от презумпции невиновности, связанная с анализом положений антимонопольного законодательства. Оценивая конституционность положений п. 2 и 4 ст.12, ст.22.1 и 23.1 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и ст. 23, 37 и 51 Федерального закона «О защите конкуренции», Конституционный Суд высказал мнение, что законодатель может возложить бремя доказывания невиновности на субъектов предпринимательства, поскольку «специфика предпринимательской деятельности, в связи с которой предусматривается возложение на хозяйствующие субъекты неблагоприятных последствий совершения ими определенных злоупотреблений, заключается в том, что такие деяния совершаются в условиях неочевидности…» [95] Постановление Конституционного Суда РФ от 24 июня 2009 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений п.2 и 4 ст.12, статей 22.1 и 23.1 Закона РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и статей 23, 37 и 51 Федерального закона «О защите конкуренции» в связи с жалобами ОАО «Газэнергосеть» и ОАО «Нижнекамскнефтехим»» (особое мнение судьи Конституционного Суда Российской Федерации С.М. Казанцева)//Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 28. Ст. 3581). . Однако связь между неочевидностью, предпринимательской деятельностью и нарушением презумпции невиновности Судом вновь показана не была.