Светлана Куликова - Конституционный запрет цензуры в России. Монография

Продолжало действовать Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г., в котором определялись преступления и проступки печати. Эти нормы, собственно, и были главными ограничителями свободы слова и свободы печати.

Кроме того, в проекте предлагалось установить некоторые дополнительные ограничения: например, чтобы сочинения и статьи, в которых описываются личные действия Императора и членов его семьи, могли печататься только с разрешения министра императорского двора, богослужебные книги – с благословения Святейшего Синода, тексты законов и правительственных распоряжений могли печататься частными издателями только после их официального опубликования в «Сенатских ведомостях» (ст. 18–21).

Периодическим изданиям разрешалось печатать приговоры судов (при условии, что заседание открытое).

Совсем уже радикальным выглядит положение о том, что «произведения печати, изданные за границею, допускаются к свободному обращению в Империи», правда, обращение иностранных изданий могло быть запрещено особым постановлением Совета министров, а отдельные номера иностранных периодических изданий – постановлением министра (ст. 28–31).

Проект содержал норму, разрешающую магазинам, книжным лавкам и библиотекам продавать или выдавать читателям любые произведения печати, изданные в России и за границей, за исключением тех, которые были внесены в список произведений, запрещенных по приговору суда либо постановлением Совета министров (предполагалось, что этот список будет публиковаться для общественного ознакомления).

Проект, подготовленный группой Д. Ф. Кобеко, был представлен в условиях, когда надвинувшиеся революционные события привели к ужесточению правительственной цензурной политики. Так, по данным, которые приводит Т. Л. Полусмак, с 17 октября по декабрь 1905 г. было закрыто 370 изданий, конфисковано более 430, опечатано 97 типографий, арестованы и оштрафованы 607 редакторов и издателей 146.

В этой ситуации проект казался неоправданно либеральным. Поэтому документ вернули на доработку в Министерство внутренних дел. И только 19 октября 1913 г. в Государственную думу уже четвертого созыва был внесен исправленный проект Устава о печати – носивший гораздо более сдержанный характер.

Во-первых, сохранялись некоторые виды цензуры: иностранная, драматическая, медицинская и др.

Во-вторых, предлагалось внесение дополнительных статей в Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, предусматривающих ответственность за публичное провозглашение или распространение значительного количества сведений.

В-третьих, надзор за печатью возлагался на Комитеты по делам печати. Для его осуществления все периодические издания должны были предоставляться в такие комитеты «немедленно». Обязательные экземпляры книг также предъявлялись в Комитеты после отпечатывания, а для того, чтобы инспекторы по делам печати успели с ними ознакомиться, издания объемом до 1 печатного листа задерживались в типографии на два дня, от 1 до 5 печатных листов – на 7 дней и только научные книги объемом более 5 печатных листов можно было распространять сразу после выпуска.

В-четвертых, устанавливались различные виды административной ответственности (штрафы, приостановки, прекращения издания, лишение права быть редактором или издателем будущих изданий).

В целом проект, переименовав Цензурный комитет в Комитет по делам печати, сохранил большую часть положений Цензурного устава 1890 г. Общая государственно-охранительная тенденциозность документа вызвала резкую реакцию Прогрессивного блока Государственного думы, проект опять вернули на доработку.

Но все обсуждения были прерваны начавшейся Первой мировой войной. Уже на следующий день после начала войны, 20 июля 1914 г., было подписано Временное положение о военной цензуре. Вскоре был обнародован перечень сведений, которые запрещалось помещать в печати по военным соображениям. Военная цензура устанавливалась в «полном объеме» в местах военных действий и «частично» – вне их. 20 июля 1914 г. по распоряжению начальника Генерального штаба в Петрограде была учреждена военно-цензурная комиссия, хотя здесь, как в городе, находившемся на театре военных действий, уже существовала военная цензура. В марте 1915 г. военная цензура была введена в Москве, несмотря на то, что вторая столица не находилась в прифронтовых условиях. Как пишет Г. В. Жирков, «военная цензура быстро становится всеобъемлющей, включая в себя и политическую цензуру» 147. В качестве свидетельства он приводит фрагмент секретного письма председателя Совета министров И. Л. Горемыкина от 14 декабря 1915 г. на имя начальника Генштаба, в котором подчеркивалось: «Военная цензура, просматривая предназначенный к выпуску в свет газетный материал, должна оценивать последний не с одной лишь узковоенной точки зрения, а и с общеполитической».

В качестве выводов можно отметить следующее: российская цензура светских изданий с самого начала своего возникновения была обусловлена политическими мотивами. В XVIII в. в отсутствие правовых норм цензура осуществлялась при непосредственном участии самодержца. Цензурные предписания носили ситуативный характер, были направлены на установление индивидуального разрешения или запрета. В это время появляются первые постоянные органы, исполняющие функции цензуры; начинают оформляться правовые механизмы противодействия распространению неугодных изданий: составляются первые списки запрещенных книг, проводятся изъятия книг из домашних библиотек, в самых общих чертах определяется круг вредных идей и тем, подлежащих запрету.

Одним из основных направлений цензурной политики становится контроль за ввозом иностранной литературы. «Стоило только иностранным изданиям начать поступать в Россию, – замечает М. Тэкс Чолдин, – как русское правительство стало строжайшим образом их контролировать – старательно выстраивать вокруг империи забор, который бы не позволил вредным идеям проникнуть в ее пределы» 148. Именно «внешний фактор», под которым исследователь понимает революционные события во Франции, и как следствие, желание императрицы Екатерины II оградить своих подданных от «французской заразы», по мнению Г. В. Жиркова, стал «главным мотивом для введения официальной цензуры в России» 149.

Период с 1804 по 1865 г., когда последовательно действовали три Цензурных устава и Временные правила о печати 1862 г., характеризуется следующими важными чертами.

Во-первых, происходит институциализация цензуры в собственно юридическом и организационно-правовом аспектах.

Институциализация в юридическом смысле проявляется в определении цели и основных функций цензурного контроля, осуществлении кодификации правовых норм в данной сфере. Цензура полностью осваивает регулятивно-карательную функцию: предупредительный характер цензурных вмешательств дополняется установлением норм об ответственности за правонарушения в сфере распространения различных видов социальной информации.