Татьяна Постовалова - Трудовое право Европейского союза: теория и практика

Правовой анализ позволяет сделать вывод о том, что в интеграционном праве принцип субсидиарности приобретает самостоятельное содержание. За пределами исключительной компетенции ЕС принцип субсидиарности исходит из первичности действий государств-членов, т. е. допускает возможность достижения интеграционных целей и задач самими государствами-членами без обращения к регулированию на уровне Европейского союза. Таким образом, он ограничивает процесс издания правовых актов ЕС и предполагает сохранение правового многообразия. В общем контексте правовой интеграции можно также полагать следующее. Принцип «делегированной и ограниченной компетенции» устанавливает наличие полномочий интеграционных объединений и их объем, принцип субсидиарности определяет правомерность обращения Европейского союза к существующей у него компетенции, а принцип пропорциональности обосновывает способы и методы ее реализации. В результате все три принципа как бы образуют «звенья одной цепи». Вместе с тем в отличие от принципов «делегированной и ограниченной компетенции» и пропорциональности принцип субсидиарности не подлежит применению в сфере исключительной компетенции ЕС, и в силу этого его квалификация в качестве общего принципа права ЕС представляется относительной 104.

Принципы, регулирующие взаимодействие права Евросоюза с национальным правом, являются результатом правотворчества Суда ЕС.

К ним относятся верховенство права ЕС по отношению к праву государств-членов, интегрированность норм права в национальные системы права государств-членов и юрисдикционная защита права Евросоюза, осуществляемая судебными учреждениями (Суд ЕС и Суд первой инстанции – СПИ) и государств-членов.

Принцип верховенстваЕвропейского союза наделяет нормы права преимущественной юридической силой. Верховенство права ЕС подтверждает ст. 288 Договора о функционировании Европейского союза, в соответствии с которой регламенты «являются обязательными» и «подлежат прямому применению во всех государствах-членах». Это положение, не допускающее никаких оговорок, не имело бы никакого значения, если бы государство могло в одностороннем порядке отменить его действие посредством законодательного акта, который мог бы возобладать над правом ЕС.

Из приведенных доводов следует, что проистекающее из автономных источников право, порожденное Договором ЕЭС, не может вследствие своей особой и изначальной природы быть оспорено каким бы то ни было внутренним правовым актом без того, чтобы не ликвидировать статус права Евросоюза и не поставить под сомнение правовую основу ЕС.

В случае коллизии нормы национального права и права Евросоюза (в том числе и трудового) преимущественную силу имеет последняя, которая и должна применяться администрацией и судами. В основу этого принципа положена теория международных договоров, но в значительной степени практика Суда ЕС. Так, в соответствии с действующим международным правом подписанные, ратифицированные и введенные в действие международные договоры обладают верховенством по отношению к нормам национального права государств – участников договора. В случае коллизии норм национального права и международного договора преимущественную силу имеет международная норма. По общему правилу международный договор не подлежит пересмотру и изменению в одностороннем порядке. Этот принцип с наибольшей отчетливостью был впервые выражен в Лондонском протоколе 1871 г.: «…державы признают как существенный принцип права наций, что никакая держава не может освободить себя от обязательств договора, как не может изменить его условий без согласия договаривающихся сторон посредством дружеского взаимопонимания» 105.

Учредительные договоры по основным параметрам подпадают под характеристику международных договоров. Однако они не наделяют автоматически аналогичными свойствами внутренние акты ЕС. Учредительные акты не содержат норм, прямо указывающих на верховенство трудового права Евросоюза. Признание и утверждение этого принципа осуществлено Судом ЕС. В подходах Суда ЕС в отношении сферы действия принципа верховенства необходимо выделить три аспекта. Первый аспект: Суд ЕС исходит из приоритета права ЕС над всеми источниками национального права. Первоначально, однако, он останавливается на соотношении первичного права ЕС с обычными национальными законами: «То обстоятельство, что право Сообществ в зависимости от принимаемого внутреннего законодательства имело бы различное действие, поставило бы под угрозу срыва воплощение целей настоящего Договора… и означало бы дискриминацию в нарушении запрета ст. 7. Из этого следует, что никакие подобные внутригосударственные положения не могут обладать верховенством над правом, созданным Договором и на основании этого проистекающим из автономного источника» 106.

Второй аспект: Суд ЕС подчеркивает, что верховенством обладают не только положения учредительных договоров и иные соглашения государств-членов, принятые в их изменение и дополнение, но и общие принципы права Европейских сообществ 107, а также вторичное право 108.

Третий аспект: Суд ЕС считает, что концепция верховенства применима к актам национального права, независимо от момента их вступления в силу: обязательства государств-членов из учредительного договора потеряли бы свою безусловность, «если бы они могли быть поставлены под сомнение последующими законодательными актами подписавших его государств» 109.

В качестве второго элемента рассматриваемого принципа выступает результат, который влечет за собой ее претворение в жизнь. Здесь следует различать две ситуации. В случае коллизии нормы права ЕС и действующей нормы национального права приоритетному применению подлежит право ЕС. В этой связи Суд ЕС указывает: «Ситуация, в которой государствам-членам было бы дозволено принимать и сохранять в силе меры, негативно воздействующие на практическую эффективность Договора, противоречила бы сути правопорядка. Действие Договора и положений, принятых в его исполнение, не может быть различным от одного государства к другому в силу национального регулирования» 110.

В случае коллизии нормы права ЕС и нормы национального права, принятие которой планируется, государства-члены должны воздерживаться от подобного действия: «В силу того обстоятельства, что положения Договора и правовые акты ЕС обладают верховным рангом в правопорядке каждого из государств-членов, принятие новых актов внутреннего законодательства является неправомерным в той степени, в которой они противоречат нормам права ЕС» 111.

«Национальный суд не может наносить ущерб праву ЕС путем применения противоречащей ему нормы национального права» 112. «Обязательства, возлагаемые договором, учреждающим ЕС, будут носить не безусловный, а лишь эвентуальный характер, если они могут быть поставлены под сомнение последующим законодательным актом подписавшего его государства. Проистекая из автономного источника, право, порожденное Договором, утратит интеграционный характер, и сама юридическая основа Сообщества будет подорвана, если этому праву можно будет противопоставить внутренний национальный закон» 113.