Максим Смоляров - Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.

Наказание, по мысли Ш.Л. Монтескье, не может быть произвольным, в любом случае наказание соответствует природе преступления. При назначении наказания ученый руководствуется следующими принципами: гуманность и неотвратимость наказания, установление четкого соответствия между преступлением и наказанием и др. Ш. Л. Монтескье считает, что жестокие наказания ожесточают нравы и развращают народ. При этом смертную казнь можно применять только в том случае, если гражданин нарушил безопасность до такой степени, что лишил жизни другого человека или покушался сделать это. Смертная казнь в этом случае представляется ученому «как бы лекарством для больного общества» [120]. Просветитель справедливо отмечает, что назначение наказания зависит от государства: «строгость в наказаниях более уместна в деспотических государствах, принцип которых – страх, чем в монархиях и республиках, которые имеют своим двигателем честь и добродетель. В умеренных государствах любовь к отечеству, стыд, боязнь порицания заключают в себе обуздывающую силу, которая в состоянии удержать от многих преступлений») [121]. «Хороший законодатель» в умеренных государствах, по мысли Ш.Л. Монтескье, будет не карать, а улучшать нравы («В этих государствах хороший законодатель не столько заботится о наказаниях за преступления, сколько о предупреждении преступлений; он постарается не столько карать, сколько улучшать нравы») [122].

Идеи Ш.Л. Монтескье оказали серьезное влияние на формирование пенитенциарных воззрений Ч. Беккариа. В своей книге «О преступлении и наказании» (1764 г.) Ч. Беккариа указывает, что основным «мерилом преступлений является вред, наносимый ими обществу… Всякое преступление, хотя бы и направленное против частных лиц, приносит вред обществу, но не всякое преступление направлено непосредственно на разрушение общества» [123].

Что касается наказания, то целью его является предупреждение новых преступлений, которые могут нанести вред согражданам («Цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же») [124]. В связи с этим необходимо применять только такие наказания, которые соответствовали бы гуманизму, но вместе с тем производили бы определенное сильное воздействие на людей. При этом «одно из самых действенных средств, сдерживающих преступление, заключается не в строгости наказаний, а в их неизбежности» [125]. Неизбежность, неотвратимость наказания связывается Ч. Беккариа с быстротой наказания за совершенное преступление («чем скорее следует наказание за преступлением., тем оно справедливее, тем оно полезнее») [126]. При этом «чтобы быть справедливым, наказание не должно превышать меру строгости, достаточную для удержания людей от преступлений. Нет такого человека, который обдуманно согласился бы на полную и вечную потерю своей свободы, – какие бы выгоды не сулило ему преступление. Пожизненное рабство, заменяющее смертную казнь, явилось бы поэтому достаточно суровым наказанием, чтобы удержать от преступления и самого решительного человека» [127].

Ч. Беккариа представляет интересные, заслуживающие особого внимания выводы по итогам рассмотрения проблемы назначения и исполнения наказания: во-первых, наказания за преступления могут быть установлены только законом, а назначение наказания осуществляется только тем лицом, которое может олицетворять собой все общество, скрепленное общественным договором [128]; во-вторых, наказания за преступления должны быть соразмерны преступлению («Поэтому препятствия, сдерживающие людей от преступлений, должны быть тем сильнее, чем важнее нарушаемое благо и чем сильнее побуждения к совершению преступления. Следовательно, должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями») [129].

Вольтер, известный своими реформаторскими взглядами в отношении церкви и государства, уделял особое внимание и вопросам преступления и наказания. Просветитель выступал за соразмерность между преступлением и наказанием, между тяжестью преступления и тяжестью наказания. Смертную казнь, отмечал Вольтер, следует отменить. Вместо этого преступников лучше всего наказывать общественными работами: «Человек, который будет строить плотины, рыть каналы и осушать болота, окажет государству больше услуг, чем скелет, болтающийся на железной цепи или раздробленный в куски на колесе» [130]. В своих воззрениях просветитель «связывал совершенство уголовного законодательства с тем, опирается ли оно на развитую систему предупреждения преступлений» [131].

В контексте изучения международной пенитенциарной мысли особый интерес представляют воззрения о преступлении и наказании Ж.П. Марата. Последний разграничивал преступления на восемь основных разрядов, каждый из которых был подробно рассмотрен ученым в «Плане уголовного законодательства»: против государства, против авторитета законной власти, против безопасности отдельных лиц, против собственности, против нравственности, посягающие на честь, нарушающие общественное спокойствие, посягающие на религию [132]. Ж. П. Марат предлагает назначать следующие основные наказания за совершаемые преступления: 1. Смертная казнь (предусматривалась в отношении тех, кто поджигает корабли, архивы, общественные здания, что может привести не только к разорению и гибели государства, но и гибели множества несчастных, «превращению в пепел целых городов») [133]; 2. Возмещение ущерба (предусматривалась к преступникам-взяточникам, преступникам-притеснителям в качестве дополнительного наказания. Преступники, по мысли ученого, должны были возместить ущерб, нанесенный лицам, «которых они довели до нищеты». В качестве искупления назначалось лишение свободы [134]); 3. Лишение свободы, пожизненное лишение свободы; 4. Штрафы (например, должно применяться в отношении лиц, виновных в «простой краже» – штрафу в 2-кратной стоимости украденного в пользу государства; для лиц, виновных в злоупотреблении доверием и т. п. – в 3-кратном размере в пользу государства, для лиц, обвиненных в мошенничестве или плутовстве – уплата штрафа в 3-кратном размере в пользу государства и другое. По данным преступлениям предусматривалось возвращение или возмещение украденного) [135]; 5. Иные виды наказаний [136].

«Не мягкость наказания, а безнаказанность преступления – вот что лишает законы силы», – отмечал Ж.П. Марат [137]. Политик запрещал карать умалишенных, слабоумных, стариков впавших в детство [138]. Наказывать за совершение преступления следовало при достижении лицом разумного возраста. Четкой дефиниции «разумного возраста» Ж.П. Марат не давал, указывая, что «возраст этот изменяется в зависимости от климата, темперамента, воспитания и поскольку не следует ничего предоставлять произволу судей, закон должен его определить. Разум же указывает, чтобы в каждой отдельной стране его приурочивали к тому сроку, когда самые отстающие в своем развитии лица становятся взрослыми» [139].