Никита Иванов - Общественная опасность деяния как онтологическая основа криминализации. Монография

Выделив в нашем исследовании категорию ценности, считаю необходимым исследовать феномен, дабы, во-первых, определиться с понятийным аппаратом, во-вторых, попытаться приблизиться к тем предпочтениям, которые, скорее всего, интуитивно, феноменологически руководят или, лучше сказать, должны руководить законодателем в процессе отнесения деяния к преступному.

В философской литературе ценность определяется неоднозначно. Вероятно, потому, что, как отмечают С. А. Ан и О. А. Белинова, «понятие «ценность» очень трудно поддается однозначному определению» [38] Ан С. А., Белинова О. А. Концептуализация ценности как философской категории // Вестник Кемеровского государств. ун-та. 2014. № 2 (58). Т. 1. С. 230. . Авторы, посвятившие свои исследования аксиологии, выделяют несколько позиций, которые придают понятию «ценность» определенный смысл. Я не считаю необходимым для данного исследования полностью погружаться в разбор представленных концептуальных подходов определения рассматриваемого феномена, остановлюсь лишь на их существе.

Наиболее развитое гносеологическое обоснование аксиологии встречается в исследованиях древнегреческих мыслителей. Ценностными ориентациями проникнуты практически все произведения Пифагора и Гераклита с их космологической философией, антропологические позиции Сократа, Платона с их акцентом на прекрасное и благое, которые и объявлялись ценностью. Однако прекрасное и благое, в особенности у Платона и Аристотеля, всегда объединялись с полезным, с тем, что приносит счастье. Аристотель говорил, что «благо есть совершенная цель, совершенная же цель сама по себе есть не что иное, как счастье» [39] Аристотель. Соч. в 4 т. М., 1975. Т. 1. С. 301. . В свою очередь, полезное Аристотель определял как то, что нужно человеку, т. е. благо для себя [40] Античные риторики. М., 1978. С. 98. .

Демокрит, представитель так называемой натуралистической концепции рассмотрения ценностей, также исходил из фактора полезности для человека того порядка вещей, который заложен в природе, ибо только в ней следует искать истоки любой ценности. Если что-то в природе приносит удовольствие, то это и есть благо или ценность. Ценность, однако, коль скоро она призвана приносить блага, нельзя назвать только субъективной, как доставляющей удовольствие. Она одновременно и объективна, поскольку исходит из естества природы.

Удовольствие Демокрит понимал вовсе не в гедонистическом смысле. Философ предупреждал: «Отказывайся от всякого удовольствия, которое не полезно» [41] Материалисты Древней Греции. М., 1955. С. 152. . А полезно все то, что ведет к добродетели.

Натуралистическая концепция ценностей вообще была характерна для древнегреческого синклита мыслителей. Ценность они понимали как все то, что нравственно и прекрасно, что ведет к добродетели, поскольку природа не может заключать в себе чудовищных явлений. Поскольку истоки ценностей заключены в природе, постольку требования естества являются обязательными для человеческих поступков, если они полезны человеку и ведут к добродетели.

Для древнегреческой мысли ценность обязательно сопрягалась с полезностью для человека. Нельзя относится к явлению как к ценности, если оно не приносит никакой пользы, а польза заложена в природном естестве человека, из которого он черпает нормы общения с другими (естественное право родилось на этой почве аксиологических предпочтений древних греков). Итак – польза лежит в основе ценностного подхода древнегреческих мыслителей.

В период Средневековья ценности стали рассматривать в теологическом ключе, выводя идею Истины, Добра, Красоты, Блага из Божественного монотеизма. Ценности в клерикальном ключе превратились в идеальные субстанциальные идеи, имеющие трансцендентный характер, поскольку происхождение их усматривалось в промысле Божьем. Такие ценности, как Божественные сущности, вели к добродетели, которая полезна всему человечеству. Таким образом, Божественное истечение Истины, Добра, Красоты, Блага, как ценности, также сопрягались исключительно с пользой для человека.

От Божественного предопределения ценностей не был свободен и век Возрождения, который называется эпохой Возрождения. Согласно концептуальным основам эпохи Возрождения, проповедующей пантеизм, все есть Бог и, следовательно, мирское наполняется высшей ценностью, которая рассматривается с позиций полезности. Полезность имманентна мирским явлениям, поскольку последние пропитаны Божественным светом.

Век просвещения предложил новые акценты, в которых ценностную нишу заняли разум, свобода воли, наука, прогресс и вновь – практическая польза.

Их утверждение и обоснование связаны с творчеством Ф. Бэкона, Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. В. Лейбница, Т. Гоббса, которые предложили уже не новый, апробированный древними греками рационалистический вариант обоснования ценностей. Сущность этого варианта заключалась в объяснении ценности как результата активности субъекта, обусловленной разумно-волевыми факторами. Р. Декарт в «Рассуждении о методе» пишет, что ценности определяются разумом, ибо наша воля склонна чему-либо следовать только потому, что это представляется ей хорошим или дурным [42] Декарт. Избр. произв. М., 1950. С. 441. .

Спиноза считал, что ценность воплощается в некоем Левиафане человеческой природы, т. е. обобщенном образе человека, выражающего собой всеобщего субъекта, который, в свою очередь, выражает всеобщую идею. Ценность, таким образом, связана с высшим благом, общим для всех людей, живущих «по руководству разума» [43] Спиноза Б. Избр. произв. В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 550. . Спиноза, как, впрочем, и Декарт, придерживаясь антропологической концепции определения ценностей, вновь пришел к необходимости блага как определяющего свойство любой ценности, с какими бы обстоятельствами она ни связывалась в исследованиях.

В отличие от «антропологов» Г. В. Лейбниц вновь возвратился на теологическую стезю, объявляя высшей ценностью Бога. Но, в отличие от классиков теологии, Г. В. Лейбниц провозглашал высшей ценностью идею гармонии мира [44] Лейбниц Г. В. Соч. в 4 т. М., 1982. Т. 1. С. 203. , который понимается исследователем как «упорядоченное целое, исполненное благолепия, т. е. так устроенное, что приносит величайшее удовлетворение тому, кто его понимает» [45] Там же. С. 235–236. . Лейбниц понимает ценное как рациональное, поскольку оно должно быть «значительным с точки зрения блага» [46] Там же. Т. 3. С. 126. , а благо, в свою очередь, является полезным и нравственным, поскольку способствует совершенству. Здесь вновь ценность рассматривается с точки зрения полезности, а значит, с позиций значимости, и именно данный аспект объединяет воззрения всех философов, исследующих феномен ценности.