Сергей Дробышевский - Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. Монография

С точки зрения Аристотеля, разнообразие существующих у народов мира политико-правовых систем не противоречит идее о естественности политики и права. Он считает, что имеется общечеловеческое «естественное право», в котором отражены основы политической организации общества как «естественной формы» человеческого общежития. По Аристотелю, естественное право составляют общие моменты в правовых системах всех коллективов людей [167].

Многочисленные греко-римские сторонники описанных воззрений Аристотеля предполагали, что естественное право воплощено в постоянных во все времена и у всех народов нормах [168]. В Древнем Риме эти правила зачастую отождествлялись юристами с совокупностью предписаний так называемого «права народов» [169]. Само существование естественного права считалось неоспоримым свидетельством того, что всякий человек немыслим вне некой воображаемой всемирной человеческой общности людей, по отношению к которой «все остальные государства только отдельные домохозяйства» [170], а именно является «космополитом» [171], т. е. гражданином мира, представляющего собой «единое государство» [172]. Произведения античных авторов содержат множество образцов подобного рода рассуждений о связи естественного права и его политической базы. Например, один из них, обосновывая существование единой для всех людей политико-правовой системы, утверждает: «Если духовное начало у нас общее, то общим будет и разум, в силу которого мы являемся существами разумными. Если так, то и разум, повелевающий, что делать и чего не делать, тоже будет общим; если так, то и закон общий, если так, то мы граждане. Следовательно, мы причастны какому-нибудь гражданскому устройству, а мир подобен Граду. Ибо кто мог бы указать на какое-нибудь другое общее устройство, которому был бы причастен весь род человеческий? Отсюда-то, из этого Града, и духовное начало в нас, и разумное, и закон» [173].

Поддерживавшие идею о естественности политики и права грекоримские мыслители изложили главные постулаты своего учения об имманентности политико-юридических феноменов всякому человеческому обществу ясно и в лаконичной форме. В частности, их теоретическая позиция об историческом месте права дошла до нас через тысячелетия в знаменитом римском изречении «ubi societas, ibi jus» [174](«Везде, где есть общество, есть и право»). Не менее четко сформулирован и взгляд этих мыслителей о наличии на всем протяжении эпохи существования человечества политической организации общества. Например, Марк Аврелий, характеризуя идею повторяемости событий, подразумеваемую влиятельной в Древней Греции и Древнем Риме концепцией цикличности и кругооборота исторического процесса, констатирует: «Куда ни повернись, всюду найдешь одно и то же: оно составляет содержание истории древней, средней и новой, к нему же сводится в данный момент жизнь государств и отдельных домохозяйств…Оглянись на прошедшее: сколько переворотов пережили уже государства! Можно предвидеть и будущее. Ведь оно будет совершенно в том же роде и не выйдет из ритма происходящего ныне. Поэтому…безразлично, будешь ли ты наблюдать человеческую жизнь в течение сорока лет или же десяти тысяч лет. Ибо что увидишь ты нового?» [175].

Такое воззрение на исторический процесс и место в нем политики и права резко контрастирует со свойственными некоторым греко-римским авторам взглядами иного рода. В соответствии с ними в истории человечества, начиная с самой глубокой древности, постоянно происходят необратимые изменения. Одним из них было появление политической организации общества и права, которые в начальный период существования людей отсутствовали [176].

Древнейшее прошлое человеческого рода эти мыслители представляли себе как его «естественное» или «природное» состояние [177]. С точки зрения одних авторов, «естественная» жизнь людей была гармоничной и полностью справедливой [178]. Как писал Овидий, «золотой век был сначала, когда человек… не знал никаких правил, а руководствовался неиспорченным разумом», добровольно «делая благие дела» без какой-либо угрозы наказаниями за плохие поступки [179]. Общество не было разделено на угнетателей и угнетенных, и не существовало права и судей. Все было безопасно, так как человек охранялся совестью своих товарищей [180]. Причем, как отмечал Сенека, у первых людей не только «царила справедливость», но и не было войн, а «благами земли» они «все сообща владели» [181]. Затем, по мнению этой группы авторов, человеческая жизнь постепенно ухудшалась [182].

С точки зрения других античных авторов, в самой глубокой древности «золотого века» не было. Люди жили разрозненно, без регулирования отношений друг с другом, в нищете и невежестве [183]. Они «общего блага… не блюли и в сношеньях взаимных были обычаи им и законы совсем неизвестны. Всякий, добыча кому попадалась, ее произвольно брал себе сам, о себе лишь одном постоянно заботясь» [184]. Однако со временем человеческая жизнь улучшалась, и в конце концов через ряд нововведений человечество возвысилось до высокой культурной ступени [185].

Наконец, отдельные греко-римские мыслители синтезировали идеи «золотого века» и примитивности существования людей на первой стадии общественной эволюции в единую картину [186]. Согласно этой теоретической позиции первобытные люди жили просто и скудно «во взаимной любви, не зная употребления огня, не имея ни царей, ни правителей, ни господ, ни войн, не зная ни актов насилия, ни грабежей» [187]. Последующее же развитие социальной жизни соединяло в себе как прогрессивные, так и регрессивные тенденции [188].

Переход к политической организации общества и праву, по мнению ряда древнегреческих и древнеримских авторов, произошел путем заключения людьми друг с другом договора об установлении политико-правовой системы [189]. Это соглашение явилось одним из длинного ряда изобретений человечества в ходе его истории [190]. Причем тот факт, что «род людской… сам добровольно игу законов себя подчинил и стеснительным нормам» [191], стал возможен потому, считали многие мыслители – сторонники идеи прогрессивного развития общества, – что в естественном состоянии «каждый… сам за себя порывался во гневе жесточе мстить, чем… дозволяет закон справедливый. И потому опротивела жизнь при насилии вечном» [192]. Однако приверженцы взгляда о «золотом веке» в прошлом не рассматривали введение политической организации общества и права в качестве блага. Так, с точки зрения Сенеки, после того как человеческий род «и царство, и границы установил, воздвигнул города… совсем забытая с земли бежала» богиня справедливости, «отринув нравы дикие людей и оскверненные убийством руки; и жажда войн росла, и голод злата, и роскошь, эта ласковая язва, по всей земле распространилась» [193].