Нина Минаева - Потаенные конституции России

Полный текст «Всемилостивейшей жалованной грамоты» 1801 г. приведен ниже (Приложение 2).

Следующим конституционным проектом, также не увидевшим света, был проект политических реформ уникального реформатора Михаила Михайловича Сперанского. Появление Сперанского, как носителя конституционной идеи, было ключевым этапом в развитии конституционной мысли в России.

Сперанский – человек из народа. Его появление предвещало приход разночинцев в общественную и государственную жизнь России. Само появление этого человека, сумевшего встать в один ряд с ведущими мыслителями своего времени, уникально. За свою не очень долгую жизнь (1772–1839) Сперанский сумел подготовить радикальные реформы по ряду областей государственной политики. И хотя они не были сразу приняты государственной властью, его идеи легли в основу Великих реформ 60-70-гг. XIX столетия и послужили примером для развития русского парламентаризма начала XX в.

Сперанский, точнее, Михайло Михайлов, родился в 1772 г. в глубокой провинции – в старинном селе Черкутино Владимирской губернии в бедной семье сельского священника. С детства отличался большими способностями, на которые поначалу никто не обращал внимания. В семилетием возрасте поступил в духовную семинарию губернского Владимира, которую блестяще окончил.

В 1790 г. Александро-Невская духовная семинария в Петербурге преобразовалась в первую в России духовную академию. Сюда стали присылать из провинции способных выпускников. Так Сперанский, получивший фамилию во Владимирской семинарии (от латинского sperare – надеяться), попал в Петербург.

Вскоре он и там обратил на себя внимание незаурядными способностями и удивительным трудолюбием. Он стал преподавателем академии по риторике, богословию, физике и математике. Самостоятельно выучил французский язык и читал произведения французских просветителей. Его личный архив в Рукописном отделе Российской национальной библиотеки в Петербурге поражает обилием литературных упражнений, стихов, философских и публицистических сочинений (ОР РНБ. Ф. 731).

В Петербурге Сперанскому удалось сделать головокружительную карьеру. Сначала он попал в качестве домашнего секретаря к князю Куракину, чье имение находилось поблизости от Александро-Невской лавры. С 1797 г. он был зачислен на службу при Куракине с чином титулярного советника, затем – коллежского советника, а с воцарением императора Александра I – государственного секретаря Государственного Совета. Позже перешел на службу к графу В.П. Кочубею в Коллегию иностранных дел, где по воле случая познакомился с императором Александром I, который сразу же выделил Сперанского среди чиновников, его окружавших, и предложил ему пост статс-секретаря при императоре. Его головокружительная карьера породила зависть и клевету в придворных кругах, где к нему прилипло презрительное прозвище parvenu – выскочка.

Близкое сотрудничество Сперанского с царем все больше придавало ему веса. В особенности расположение императора к своему секретарю усилилось после свидания Александра I с Наполеоном в Эрфурте в сентябре 1808 г. Удача этого свидания заключалась в определенном разделе интересов России и Франции. Наполеону была предоставлена свобода рук в Польше, а России – право на победоносную войну на северо-западе и отторжение Финляндии от Шведского Королевства.

После завершения русско-шведской войны и заключения Фридрихсгамского мирного договора в 1809 г. встал вопрос о государственном статусе Финляндии, вошедшей в состав Российской империи.

И, несомненно, под влиянием убеждений Сперанского русский император издал 20 января 1809 г. повеление о созыве народных представителей Финляндии в Борго. И через несколько недель император в сопровождении Сперанского и русского канцлера С.П. Румянцева выехал в Финляндию для торжественного открытия финского Сейма.

Подготовить текст конституции Финляндии было поручено Сперанскому. Так же как и составить речь при открытии первого финского Сейма.

В Петербурге была создана специальная комиссия по финляндским делам, в которую, также по совету Сперанского, вошли представители финской аристократии. Возглавлял комиссию епископ Тангенстрен. Крыло сторонников более радикальной конституции возглавлял генерал Спренгпортен, бывший посол Финляндии в Петербурге. Однако весь текст конституции Финляндии принадлежал перу Сперанского.

15 марта 1809 г. было обнародовано Удостоверение финляндской конституции, подписанное русским царем Александром I. В этом предварительном документе было обещано введение незыблемых законов, соблюдение прав и привилегий всех сословий. Сперанский вложил в этот документ свои излюбленные идеи о всесословном парламенте. Но вместе с тем именно он, Сперанский, советовал царю сохранить все старинное шведское законодательство, которое составляло историческую традицию народа Финляндии.

17 марта 1809 г. состоялся торжественный акт чтения конституции и принесение присяги каждым из сословий своему новому монарху – великому князю Финляндскому, императору всероссийскому – Александру I.

Речь Александра I – абсолютного монарха звучала диссонансом по отношению к представителям всех сословий Финляндии. По существу она была речью главы конституционного государства.

С каждым новым актом, обращенным к Финляндии, Сперанский делал новый шаг по направлению к цивилизованному конституционному строю. Он определял значение свободы слова, общественного мнения, народного представительства, частной собственности, охраны человеческого достоинства. Он не уставал повторять царю – Финляндия не провинция, не губерния, а государство.

Финская конституция поставила Россию в очень выгодное положение накануне войны с Наполеоном. Когда Наполеон дал понять Шведскому Королевству, что предоставляет ему свободу рук относительно Финляндии, Швеция не смогла этим воспользоваться – Финляндия благодаря своей конституции предпочла остаться под скипетром Российской империи.

Еще во время Эрфуртского совещания Александр I спросил Сперанского: «Как нравится тебе за границей?» Сперанский отвечал: «У нас люди лучше, но здесь лучше установления». Император ему отвечал: «Мы еще поговорим с тобой об этом, когда воротимся!» И царь сдержал свое слово: вернувшись в Петербург, он поручил Сперанскому план государственного преобразования России.

Сперанский, образованнейший человек своего времени, сумел облечь в понятные правовые нормы, господствовавшие в послереволюционной Европе, свои политические идеи. Он понимал необходимость политических реформ в России. «Если Бог благословит все сии начинания, то в 1811 г., к концу десятилетия настоящего царствования, Россия воспримет новое бытие и совершенно во всех частях преобразится» (воспоминания современника). Сперанский был совершенно уверен в успехе своего замысла. Он с большой осторожностью относился к расположению царя и стремился ничем не дать ему повода заподозрить его в неуважении монаршей власти.