Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III
- Название:Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Ридеро»
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-4474-0701-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадий Казанский - Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III краткое содержание
Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Как голуби, клюя зерно иль сор,
Толпятся, молчаливые, без счета,
Прервав свой горделивый разговор, [126]
Но, если вдруг их испугает что-то,
Тотчас бросают корм и прочь спешат,
Затем что поважней у них забота, – [129]
Так, видел я, неопытный отряд,
Бросая песнь, спешил к пяте обрыва,
Как человек, идущий наугад;
Была и наша поступь тороплива. [133]
Картинка с голубями – лирическое отступление, хотя стаи голубей всегда стремятся в места скопления людей, зная, что им будет, чем поживиться. Люди того времени трепетно относились к голубям и певчим птицам; масс-медиа ещё не существовало, концерт певцов и музыкантов был редким и удивительным событием. Пение птиц, церковные песнопения были основными мотивами, звучащими в их ушах. Неопытный отряд – души, попавшие в Чистилище, не знающие, попадут ли они в Рай и сколько времени понадобится на дорогу. Люди бросаются к берегу (пяте обрыва), для посадки на суда; путники спешат к ним присоединиться.
Как это было:
Утром встали ещё до рассвета. Михаил Иванович уже убежал по делам; последние дни он озабоченно суетился, несмотря на Пасху; приближалась навигация, нужно было всё проверить, за всем проследить. Плотно перекусив, Яков с Петром собрались и вышли затемно. Ясное небо было усыпано яркими звёздами; кульминировал Козерог, Стрелец склонялся к закату, ни Луны, ни других планет на небе видно не было, яркий Млечный Путь пересекал небосвод ровно посередине. Только-только начала заниматься утренняя заря.
Когда они подошли к пристани, заря разлилась кровью в утренней дымке; небо постепенно светлело, гася яркие звёзды. За водной гладью в тумане показался краешек Солнца, от него к берегу побежала Солнечная дорожка по ряби мелких волн, поднятых утренним ветерком. В обе стороны, вдоль горизонта выросли огненные крылья, как крылья Ангела, постепенно светлевшие. Солнце оторвалось от глади воды и дорожка, и крылья постепенно погасли; берег осветился; стало видно, как много людей на нём; все жадно ловили тёплые его лучи после прохлады утра.
Вдруг до слуха донеслась мелодия скрипки. Удивленно оглядевшись, Пётр поспешил туда, за ним неотступно следовал Яков. Встречающиеся люди с изумлением смотрели на высоченную фигуру, двигавшуюся среди них; со всех сторон слышался тихий удивленный ропот.
Скоро они увидели живописную группу итальянцев в пёстрых одеяниях, которые, раскрыв футляры скрипок, репетировали, согревая стынущие пальцы дыханием. Капельмейстер взмахнул смычком, к небу взлетела мелодия; со всех сторон подходили люди, изумленно глядя на музыкантов. Пётр подошёл поближе к капельмейстеру.
«Вивальди» – сказал он, заговорив с капельмейстером по-итальянски. Тот затряс взлохмаченной головой и зажестикулировал, признав соотечественника.
«Си, си, Вивальди Антонио, синьор» – быстро заговорил он, сложив ладони и перекрестившись, потом печально добавил: – «Дуэ анни морте» – и печально склонил голову.
Пётр, жестикулируя, попросил его о чём-то. Итальянец закивал; обернувшись к музыкантам, протараторил им несколько слов, взмахнув смычком, поднял скрипку к плечу. Музыканты подняли смычки, полилась чудесная музыка «Времён года»; люди, забыв обо всём на свете, в том числе и о Петре, умолкнув, заслушались заворожено.
«Как, ещё не все готовы?» – раздался за спиной Петра громкий хриплый голос Михаила Ивановича: – «Вам бы только ничего не делать! Все по местам, время уходит, вода убывает, канальи!» Люди, как подстёгнутые кнутом овцы, бросились врассыпную; музыканты быстро, с виноватым лицом, стали собирать инструменты; Яков, потянув Петра за руку, торопливо пошёл на зов Сердюкова с сокрушенным видом.

Ч. II.1. Звёздное Небо в полночь 20 апреля 1743 года.
Созвездие Весы ушло с середины небосвода (ночь выронила Весы из рук).

Ч. II.2. Дом М. И. Сердюкова на берегу Вышневолоцкого водохранилища, созданного им в 1740 году и носившего тогда название Заводского водохранилища. В настоящее время называется «Домик Петра».
В этом доме жил строитель Вышневолоцкой водной системы, выдающийся гидротехник своего времени, Михаил Иванович Сердюков («Монгол Петра Великого» 1680? – 1754? годы). Здесь неоднократно бывал и сам Пётр I и другие Российские императоры, передвигаясь между Санкт-Петербургом и Москвой. В 1743 году в этом доме провёл 15 дней (с 5 по 20 апреля), ожидая открытия навигации, беглец из Италии – великий поэт Данте Алигьери (Император Пётр II Алексеевич) в сопровождении Генерального обозного Войска Запорожского, Якова Ефимовича Лизогуба.

Ч. II.3. Тверецкий канал в Вышнем Волочке в настоящее время.
Несмотря на то, что система каналов Вышневолоцкой водной системы очень давно не используется, каналы сохранились в хорошем состоянии до настоящего времени.

Ч. II.4. Звёздное Небо утром 20 апреля 1743 года.
Созвездие Козерог ушло с середины утреннего Звёздного Неба, которую заняли созвездие Стрела и созвездие Орёл с Антиноем, держащим в руках лук и стрелу, нацеленную в созвездие Козерога.
Purgatorio – Canto III. Чистилище – Песня III
У подножия горы Чистилища – Умершие под церковным отлучением
Avvegna che la subitana fuga
dispergesse color per la campagna,
rivolti al monte ove ragion ne fruga, [3]
i` mi ristrinsi a la fida compagna:
e come sare` io sanza lui corso?
chi m'avria tratto su per la montagna? [6]
El mi parea da sé stesso rimorso:
o dignitosa coscïenza e netta,
come t`è picciol fallo amaro morso! [9]
Quando li piedi suoi lasciar la fretta,
che l'onestade ad ogn` atto dismaga,
la mente mia, che prima era ristretta, [12]
lo `ntento rallargò, sì come vaga,
e diedi `l viso mio incontr` al poggio
che `nverso `l ciel più alto si dislaga. [15]
В то время как внезапная тревога
Гнала их россыпью к подножью скал,
Где правда нас испытывает строго, [3]
Я верного вождя не покидал:
Куда б я устремился, одинокий?
Кто путь бы мне к вершине указал? [6]
Я чувствовал его самоупреки.
О совесть тех, кто праведен и благ,
Тебе и малый грех – укол жестокий! [9]
Когда от спешки он избавил шаг,
Которая в движеньях неприглядна,
Мой ум, который все не мог никак [12]
Расшириться, опять раскрылся жадно,
И я глаза возвел перед стеной,
От моря к небу взнесшейся громадно. [15]
Интервал:
Закладка: