Юлия Сергеева - Внутренняя речь в структуре художественного текста

Мы считаем, что поток сознания и внутренний монолог суть разные явления, имеющие собственную содержательную специфику и языковое оформление. Поток сознания – это поток мысленных реакций, ассоциаций, галлюцинаций персонажа, отличающийся бессвязностью, неконгруэнтной лингвистической структурой, ослабленной валентностью синтаксических форм, разрывом временных и пространственных связей. Что касается внутреннего монолога, то при всей его естественности он всегда более или менее логичен, устремлен к какой-то цели в процессе передачи мыслей героя и движения его чувств. К тому же внутренние монологи обычно короче тех фрагментов художественного текста, где передается поток сознания персонажа.

Для нашего исследования принципиально важен тот факт, что поток сознания как таковой не является отдельной формой существования внутренней речи индивидуума наряду с внутренним монологом и внутренним диалогом, хотя большинство исследователей настойчиво включают его в данную классификацию. Это обусловлено, по нашему мнению, недостаточно четким пониманием связи между речевой деятельностью и мышлением (шире – языком и мышлением). Мышление есть интеллектуальная деятельность, процесс создания абстракций и оперирования ими в сознании индивидуума, язык, соответственно, является средством формирования мысли, а речь – средством осуществления мыслительного процесса индивидуума. Если же допустить, что мышление – любой познавательный процесс, включающий в себя и чувственные формы познания, то придется признать существование мыслей вне их словесного выражения, чего быть не может. Сущность же потока сознания состоит именно в том, что он является отражением, прежде всего, чувственно-наглядных образов действительности, а потом уже мыслительных актов индивидуума по их преобразованию (абстрагированию). Поток сознания объединяет, таким образом, два способа отражения действительности индивидуумом – чувственное отражение и нечувственное отражение (мышление). Язык в целом и внутренняя речь в частности связаны только с последним типом отражения. Любое стремление включить в мышление наглядные образы есть стирание грани между чувственным и рациональным, игнорирование двух качественно разных ступеней познания человеком окружающего мира (включая и его собственный внутренний мир). Внутренняя речь – монологическая либо диалогическая – входит в поток сознания лишь как один из его составных компонентов, перемежаясь с чувственными образами. Поэтому поток сознания не составляет отдельного объекта нашего исследования, рассматриваясь нами лишь как частный случай внутреннего монолога или внутреннего диалога или как контаминация того и другого.

М. М. Федорчук предлагает присоединить к двум вышеописанным типам внутреннего монолога проспективный внутренний монолог как подтип, обладающий собственными пространственно-временными характеристиками. Его информационный центр дается в косвенном наклонении (сослагательном, условном), что способствует созданию ирреальной, «мнимой» действительности. Психологическая основа проспективного внутреннего монолога – «опережающее отражение», проектирование предполагаемых либо несбыточных ситуаций, событий, действий [142].

В процессе проспективного внутреннего монолога в сознании персонажа могут возникать воображаемые ситуации, сценарии, по которым он хотел бы действовать, но не может в силу каких-то причин. Наряду с воображаемыми ситуациями проспективный внутренний монолог может быть использован автором для передачи вполне реальных стремлений персонажа. Он включает в себя мечты, проекты, планы на будущее, что достигается использованием видовременных форм Future Indefinite, Future-in-the-Past. Например:

Этот внутренний монолог, взятый из комедии Бена Джонсона «Вольпоне, или Лис», принадлежит слуге главного героя – хитрецу Моске, который, добившись того, чтобы его признали наследником Вольпоне, торжествует, но и дальше не собирается сидеть, сложа руки, о чем и сообщает зрителям (читателям).

В некоторых случаях все три темпоральные разновидности внутреннего монолога протекают в сознании индивидуума практически одновременно, поскольку, размышляя о прошлом, человек может тут же обдумывать и свое настоящее и строить планы на будущее. Например:

As she traveled silently along, her mind revolved the events of the past and meditated plans for the future. The present kindness of La Motte appeared so very different from his former conduct that it astonished and perplexed her, and she could only account for it by attributing it to one of those sudden impulses of humanity which sometimes operate even upon the most depraved hearts [65, p. 200].

С точки зрения субъектного диапазона выделяются персональный внутренний монолог (произносимый от первого лица единственного числа) и коллективный внутренний монолог (от первого лица множественного числа). Коллективный внутренний монолог обычно отражает не голос конкретного персонажа, а голоса изображаемой среды. Монологичность здесь основана на общности точек зрения какой-либо группы лиц. Например:

It was maddeningly frustrating. We possessed the great secret; we had warned the world. And yet in a fundamental sense, we were as ignorant as ever. Who were these creatures? Where did they come from? What was their ultimate aim? Were they really intelligent, or were they as unintelligent as the maggots in a piece of cheese? We asked ourselves these question often enough, and had arrived at a few tentative answers [81, p. 276].

Вследствие глобального масштаба обсуждаемых героем проблем речь в этом фрагменте внутреннего монолога ведется не только от его собственного лица, не только от лица группы ученых, но и от имени всего человечества, обозначенного местоимением we.

Персональный внутренний монолог отражает рефлексию индивидуума о собственном интеллектуальном и эмоциональном состоянии, о событиях своей прошлой жизни, перипетиях настоящего момента, планах на будущее и т. д. Даже включая в свои размышления какие-либо объекты окружающей действительности, индивидуум неизменно связывает их со своей личностью, трактует их как объекты своего внутреннего мира.

Персональные внутренние монологи могут быть и ретроспективными, и актуальными, и проспективными, что определяется исключительно их содержанием и функцией. В любом случае сохраняется такая строевая черта этого типа высказывания, как употребление местоимения 1-го лица единственного числа. Например:

As the wife, retained, triumphant, I can appeal to nobody, least of all to myself. Every way I lose. She has taken him from me, she has destroyed our married love, and I have no new life, only the dead form of the old life. They have acted rightly and just by this I am utterly brought low. My pain and my bitterness are sealed up inside me forever. I have no source of energy, no growth of being, to enable me to live this hateful role of the wife to whom they have together planned to sacrifice their great love. I am humbled by this to the pint of annihilation. Sooner or later Miles will begin to speak about it. He will speak kindly, gently, trying to make me feel that his love for me is something real. But I saw that thing, their love. Miles and I never loved so [58, p. 233].