Игорь Прокопенко - Чудеса исцеления

«МиГ-19» ставили на специальный пьедестал, и самолет взлетал, не разбегаясь – у него было специально сделано устройство типа ракеты, чтобы можно было взлетать даже из леса.

Научные исследования генерала Пономаренко считали сенсационными, невероятными и уникальными одновременно. А ведь задача, которую он ставил перед собой, была предельно проста – научить людей спасаться в экстремальной ситуации, когда спасение уже невозможно. Способ изучения непознанных законов спасения был только один – провоцировать собственную гибель. Только так можно было познать скрытые возможности человека.

Все происходило следующим образом. Не умеющий управлять самолетом генерал Пономаренко занимал место второго пилота, за штурвал садился доброволец. Во время сложного пилотажа следовал запланированный отказ. Именно в этот момент генерал брал управление самолетом на себя. Вероятность гибели в экспериментах доходила до 80 %. Именно так Пономаренко лично на себе испытал и эффект замедления времени, и даже телепатический контакт с напарником. Впрочем, иногда происходило нечто необъяснимое даже для самого ученого. Когда смерть казалась уже по-настоящему неминуемой – его пилоты чудесным образом спасали самолет и молча заходили на посадку. Что это? Генерал Пономаренко пришел к убеждению – сам Хозяин неба выходил с ними на прямой контакт, считая этого пилота достойным жизни. И тогда летчик якобы чувствовал, как ему в голову поступает информация. Ему как будто кто-то свыше говорил – делай так, потом вот так.

В опасных экспериментах, которые проводились под руководством академика Пономаренко, принимал участие летчик, за плечами которого было участие в египетско-израильской войне конца 60-х – начала 70-х. Тогда в первом же бою он выжил только потому, что небо вдруг на мгновение подарило ему сверхъестественную возможность – увидеть и атаковать вражеский самолет до того, как его поймал радар израильского истребителя. Он неожиданно четко увидел самолет размером не больше двенадцати метров в длину на расстоянии тридцати семи километров.

С точки зрения науки это невозможно. Летчик так и не смог найти объяснения этому чуду – а ведь, по его словам, сверхвидение потом изредка возвращалось к нему. Это всегда происходило, когда самолет шел на сверхзвуке. Высокая скорость – возможно, это один из факторов, который формирует у пилота паранормальные способности. Большинство пилотов отмечают, что при полетах на сверхзвуковых скоростях их охватывает удивительное чувство спокойствия. У человека возникает ощущение, что он способен справиться с любой проблемой.

По-разному рассказывают летчики о своих впечатлениях при этом. Кто-то из них говорит, что вдруг в кабине становится тихо, наступает полная тишина. До этого ощущается шум из-за аэродинамического обтекания крыла и флюзеляжа. А когда самолет проходит звуковой барьер, то этого шума уже нет, слышен только шум работающих приборов.

Некоторые ученые считают, что именно полная тишина, которая наступает в кабине после перехода звукового барьера, благотворно воздействует на пилота. Однако есть летчики, которые в приватных беседах утверждают: прежде чем проснутся сверхспособности, вокруг самолета возникает странное свечение и самолет оказывается в каком-то коконе, похожем на сиреневый туман. По мнению некоторых исследователей, это и есть холодная плазма.

Плазма – одно из самых загадочных состояний материи. Однако в земной атмосфере ее практически нет. Царство плазмы – космос.

Надо уточнить, что о плазменном свечении вокруг самолета ни один из летчиков публично никогда не рассказывал. Впрочем, испытатели почти никогда не говорят принародно о том, что происходит в небе. Не рассказывают командованию, ни – тем более – ученым. Возможно, это объясняется их уверенностью, что на земле их просто не поймут.

Потому что небо – это совершенно другая сфера, там человек живет в условиях иного времени и иного пространства. И один из недостатков при рассмотрении летных происшествий и при написании инструкций заключается в том, что к этому подходят слишком по-земному. А на небе все иначе.

Распространяться об этом летчики не хотят – боятся, что за такие разговоры врач спишет по состоянию психики.

Летная профессия открывает возможности и способности, о которых человек, живущий нормальной жизнью, даже не подозревает.

Возможно, поэтому летчики, как и космонавты, и вообще все, кто связан с воздушным пространством, с космосом, верят в разумность Вселенной. И это не какая-то суеверность, это что-то на подсознательном уровне. Потому что люди этих профессий сталкиваются с чем-то необъяснимым, загадочным, с чем-то, что обычными словами сложно объяснить. С некоей разумностью, запрограммированностью, самоорганизацией нашей Вселенной.

Летом 1987 года в СССР испытывался новейший навигационный комплекс. Уникальные приборы призваны были помочь пилотам ориентироваться не только в самых сложных погодных условиях, но и в аномальных точках планеты, где выходит из строя обычное оборудование, а организм человека подвергается экстремальным воздействиям.

Одна из таких аномальных зон – Северный полюс. Здесь бесполезен компас, из-за схождения магнитных линий сходит с ума электроника, а отсутствие видимых ориентиров не позволяет штурману хотя бы приблизительно определить местонахождение самолета, что называется, на глаз. Усложняет полеты в районе полюса также нередкое в этих местах полярное сияние. Ведь переменные магнитные поля, которыми сопровождается полярное сияние, в принципе, не просто могут, они обязаны воздействовать на человеческие мозги.

30 июля 1987 года «МиГ-31» под командованием летчика-испытателя Романа Таскаева взлетел с военного аэродрома в Мончегорске и взял курс на Северный полюс. За испытания секретного комплекса отвечал штурман Леонид Попов. С помощью нового оборудования он должен был довести самолет до полюса и вернуться на базу.

Миновав контрольную точку в районе Земли Франца-Иосифа, самолет совершил дозаправку в воздухе и продолжил полет по заданному маршруту. Через несколько минут на борту возникла чрезвычайная ситуация – после перелета через Северный полюс отказали приборы навигации.

Новейший навигационный комплекс вышел из строя. Штурман попытался перейти на штатные системы истребителя. Но в тот роковой день и эти приборы оказались мертвы. Оставался единственный способ вести самолет – по звездам. Но без специального оборудования он был крайне неточен, позволял только сориентироваться по сторонам света. На Северном полюсе это звучит как издевательство.

Ведь оттуда любое направление – только на юг, будь то на Мурманск, на Анадырь, в Тикси или в Америку. Но для наших летчиков в принципе не существовало никакой другой земли, кроме их родной, советской.