Игорь Малышев - Искусство и философия. От модерна к постмодерну

Если сущность искусства есть единство эстетического и художественного, то сущность художественного – противоречивое единство «объективного» и «субъективного» или, другими словами, «предметно-событийного и оценочного» содержания. Причем, внутри данного единства именно эмоционально-оценочное является определяющим качество художественности [2; 6].

Для модернизма, художественного авангарда первой половины XX века наиболее характерно абсолютизация субъективно-эмоционально-личностного начала искусства в ущерб объективно-предметно-познавательной грани художественного образа. Воплощением этой тенденции стал абстракционизм в живописи в его экспрессивной разновидности, представленной творчеством Кандинского, Поллока, Кунинга и многих, многих других художников. Их живопись, отказавшись от изобразительности, оказалась ограниченной довольно узкой сферой интимно-лирических эмоциональных состояний. Претензии В. Кандинского на то, что он открыл суть живописи, оказались несостоятельны. Открыл он новый жанр живописи. Жанр весьма ограниченных возможностей, абсолютизирующий одну из сторон ее сущности. Но поскольку субъективно-эмоционально-личностное начало определяет собой сущность художественности, то абстрактный экспрессионизм остается в пределах искусства. В отличие от многих произведений постмодерна.

Для «постмодернизма» – как называют искусство последней трети XX века в отличие от авангарда (или модернизма) первой его половины – наиболее характерна абсолютизация объективно-предметно-событийной грани художественной образности. Поп-арт, гиперреализм, концептуализм и другие направления в жанрах перформанса, бодиарта, хеппенинга в своих произведениях демонстрируют реальные предметы и их различные сочетания, организуют некие акции, действия в реальных жизненных обстоятельствах или предельно натуралистически изображают вещное окружение человека XX века. Таково творчество Уорхола, Раушенберга, Кунеллиса и др. Конечно, можно констатировать, что постмодернизм, если не открыл, то во всяком случае творчески освоил «язык реальных вещей». Но самодовлеющая демонстрация предметов реальности, выключая или минимизируя субъективно-эмоционально-личностное отношение к ней, тем самым минимизирует художественность этих произведений, нередко вообще выводя их из сферы искусства. Если абсолютная субъективность беспредметной живописи Кандинского или Поллока оставляет их произведения в пределах искусства, то абсолютная объективность предметных композиций Раушенберга или Кунеллиса в большинстве случаев к искусству уже не имеет отношения.

Еще один вариант деформирования сущности художественного творчества воплощает собой сюрреализм – одно из ведущих направлений элитарного искусства XX века. Если в «норме» процесс создания произведения искусства включает единство сознательного и бессознательного (интуитивного), то метод сюрреализма принципиально направлен на отключение рационального компонента художественного мышления. Как точно выразился классик сюра С. Дали: «метод моего творчества – ассоциация элементов бреда». Противоположную крайность в творческой практике XX века представляет предельный рационализм, наиболее наглядно представленный в методе тотально сериальной музыки, например, П. Булеза.

Таким образом, элитарное искусство XX века обогатило художественную практику человечества дифференцированной разработкой различных граней, присущих природе художественного творчества, обогатило художественный язык, выявило неведомые ранее его выразительные и эстетические возможности. Однако осуществлено это было за счет разрушения целостности, органического единства, присущего противоречивой сущности искусства. В результате Западное искусство XX века предстает как разбитое зеркало мира, где каждый осколок – художественное направление – отражает и выражает какой-то отдельный фрагмент реальности человеческого бытия. Один художник (А. Гуссис) как-то удачно сказал, что если все направления искусства XX века синтезировать, то получится Венера Милосская.

Итак, «прогресс на фазе кризиса». По-видимому, в результате идейного кризиса. Формализм, субъективизм, объективизм, иррационализм элитарного искусства противополагают себя примитивной буржуазной идеологичности массового искусства. Характерно, что именно так осознавал себя авангард начала XX века. Однако такая – эскапистская форма оппозиционности была быстро ассимилирована буржуазной культурой (вплоть до полного слияния с ней постмодернизма). Ибо, как правило, не принимая стандартные ценности капиталистического общества, это искусство не выработало и не выразило им альтернативы.

Что, как раз, отличает последовательно социально-критическое, отчасти демократическое и социалистически ориентированное, художественное творчество. Которое составляет третье «течение» в Западном искусстве XX века. Это оппозиционное, критическое в отношении к реальностям капиталистического общества, более или менее последовательно антибуржуазное, антифашистское искусство. Которое не уходит, не бежит от реальности, а выражает свое отношение к ней в содержании своих произведений. То есть, не апологетика (как в массовом), не эскапизм (как в элитарном), а критическое осмысление действительности капитализма. И именно это «течение» в Западном искусстве дало наиболее значимые художественные результаты. В литературе, к примеру, это Ф. Кафка, Г. Гессе, Т. Манн, Г. Бель, Д. Лондон, Т. Драйзер, Э. Хемингуэй, У. Фолкнер, Д. Селлинджер, Р. Бредбери, А. Маравиа, Л. Арагон, Д. Оруэлл; в музыке – К. Орф, Г. Эйслер, А. Берг, Д. Мийо, А. Онеггер, Ф. Пуленк, К. Пендерецкий; в изобразительном творчестве – Р. Гуттузо, Дж. Манцу, Э. Нольде, О. Дикс, М. Бекманн, К. Кольвиц, П. Пикассо, Ф. Леже, Ф. Бэкон; в кино – Ч. Чаплин, А. Пенн, Р. Стоун, Ф. Коппола, Ф. Трюффо, Л. Висконти, Ф. Феллини, М. Антониони, Д. Дамиани, Б. Бертолуччи. Даже такое краткое и, конечно, неполное перечисление имен говорит о значительности данного «течения» внутри Западного искусства XX века. «Процесс» Кафки и «Прощай оружие» Хемингуэя, «Страсти по Луке» Пендерецкого и Скрипичный концерт Берга, «Герника» Пикассо и «Памятник жертвам бомбардировки Роттердама» Липшица, «Апокалипсис сегодня» Копполы и «Репетиция оркестра» Феллини на новом уровне реализовали возможности, заложенные в сущности искусства как рода человеческой деятельности и в содержательном, и в формальном плане. Они выразили новые грани мироотношения, присущие человеку XX века, по-новому осмыслили вечные проблемы его бытия, обогатили язык искусства и воплотили в своих произведениях новое понимание красоты мира и красоты искусства. Можно с полным основанием констатировать прогрессивное развитие искусства, реализованное данным «течением».