Николай Кадмин - Философия убийства

Мир, по их учению, переполнен страданиями и есть творение злого бога. Людей освободил Христос, он борется со злым богом, с князем мира, который царствует на земле силой зла и несправедливости. Этот мир – мир тьмы, потому-то, – указывают они, – Христос и говорит: «Царство мое не от мира сего».

Учение об аде и рае они отрицали: вечное блаженство по ту сторону жизни – для всех без исключения.

Отрицали они также и Евангельские чудеса. Их религия – религия полного примирения и полного согласия в мире вечности, без диссонансов добра и зла, вечного блаженства и вечного мучения, праведников и грешников.

Отличались альбигойцы суровым и простым образом жизни. В их моральном кодексе на первом месте стояли борьба с плотью, подавление похотей. Они отрицали собственность и, как новозаветные христиане, готовились к вечности, пренебрегали достоянием земным. Не ели мяса, ели только плоды и овощи. Ветхий Завет отрицали и называли ветхозаветного Бога богом мести и ненависти. Отрицали они также войну и всякое насилие. Община их называлась Общиной верных.

Наиболее ревностные назывались «совершенные». Совершенные посвящались в это звание особым обрядом, перенятым от болгарских богомилов. Обряд состоял в простом наложении рук с произношением некоторых слов; назывался он Consalamentum. Этим обрядом посвящаемый получал дары Духа Святого. Совершался он очень торжественно и обставлялся как можно таинственнее, потому что альбигоец, получивший «консоламентум», был уже как бы приговорен к смерти как еретик. Посвящаемый приготовлялся к нему строгим постом и молитвой. В большой комнате ставили стол, накрытый белой скатертью, на котором лежало Евангелие. Альбигойский учитель сначала рассказывал посвящаемому о суровости ожидающей его жизни, о том, что он постоянно должен ждать гонений от католического духовенства, и затем спрашивал его, твердо ли он решился на это. После своего утвердительного ответа посвящаемый получал благословение от учителя и произносил свой обет, а именно никогда не обманывать, не клясться, не прикасаться к женщине, не убивать никакого животного и не есть ни мяса, ни молока, ничего не делать без молитвы, а также ни перед какими угрозами не отрекаться от своей веры. После этого учитель, а за ним и другие совершенные возлагали на него руки. Все собрание молилось. Затем все учителя обнимали посвященного, или «утешенного», и давали ему поцелуй мира; а тот, в свою очередь, передавал этот поцелуй через одного из совершенных всему собранию.

Если посвящение совершалось над женщиной, то вместо поцелуя к ее плечу прикасались Евангелием.

После этого собрание расходилось, а «утешенный» предпринимал новый сорокадневный пост.

Женщины также принимались в число «совершенных».

Жизнь «совершенных» – нищета и полное отречение, обязанность – проповедничество. Узнать альбигойского проповедника можно было по простой черной одежде и черной кожаной сумке через плечо; в сумке помещалось Евангелие.

Гонимые и преследуемые, они скрывались в лесах, собирались в лесных хижинах, где не было ни украшений, ни икон, а стоял лишь стол, покрытый чистой скатертью. Читали Евангелие и разъясняли его верующим. Пророк секты давал всем свое благословение, потом хором пели молитвы.

Не признавая таинства причастия, они символом единения своего считали особый освященный хлеб, который разносили всюду.

Это-то мирное население Лангедока, состоявшее по преимуществу из католиков, сектантов, евреев и мавров, первое приняло на себя гонения и мученичество от инквизиционный власти.

Лангедок обладал сравнительно высокой культурой, – в Монпелье находилась высшая медицинская школа, в которой профессорами были евреи и арабы; значительно было культурное влияние последних. Крупным центром был город Тулуза.

Поняв опасность распространения ересей на юге Галлии, в Лангедоке (нынешнем Провансе), чувствуя, что эта богатая и цветущая страна уходит со своими богатствами от протектората папства, Иннокентий III воззвал к крестовому походу против еретиков. Злая и дальновидная политика Папы увенчалась успехом. Зная, что северная Галлия ищет случая присоединить к себе цветущий Прованс, Папа двинул на Лангедок войска французского рыцарства, а в резерве имел войска галльского короля, обещая победителю престол Лангедока. Под предводительством Симона Монфора двинулись и осадили Тулузу войска французского рыцарства. Началась длительная и кровопролитная борьба католиков и еретиков. Тулузский граф Раймонд VI пережил все перипетии этой борьбы и, в конце концов, был лишен своего наследственного графства. Лангедокцы, мирно жившие под управлением Раймонда, преуспевавшие в культуре и торговле, не могли примириться с новым завоевателем и с тиранией папства. Подымались не раз восстания. Страна была предана папскому проклятию и отлучению. Во времена владычества Монфора сектанты скрывали свои убеждения под масками правоверного католичества или толпами разбегались. Но в сердцах всех жила надежда восстания и свободы. В одной из битв Симон Монфор был убит; сын Раймонда – Раймонд VII одержал победу над французским рыцарством и недолгое время свободно правил своей страной. По зову Папы снова хлынули северо-галльские полчища, и юный граф стал терпеть поражения. В конце концов он должен был подписать договорные условия мира и принять свое графство на условиях полного подчинения Риму.

Торжественный церемониал отречения бунтовщиков папство обставляло всевозможными унизительными приемами, дабы наглядно показать полную подчиненность светской власти перед лицом власти духовной.

С победой и завоеваниями Лангедока начались там суды над еретиками и казни их. Из Рима присланы были Папой несколько духовных чиновников и каноников, которые стали как бы первоначальным ядром инквизиционного трибунала. То были два легата и 12 проповедников. Начались решительные меры против еретиков. В 1229 году в Тулузе созван был собор для выработки мер против распространения ересей. Собор постановил: обязать каждого мальчика 14-летнего возраста и каждую девочку 12-летнего дать клятву исповедовать католическую веру, ненавидеть и преследовать еретиков. Мирянам запрещалось читать Библию.

Собор под страхом наказания обязал каждого обывателя разыскивать еретиков и доносить о них. Раскаявшиеся еретики носили особую пометку на одежде: два желтых креста. Нераскаявшиеся – заключались в тюрьму или сжигались, а имения их конфисковывались в пользу церкви. Епископы назначали «инквизиторов веры». Созванный ранее Турский собор опубликовал следующее свое постановление относительно еретиков: «Мы повелеваем епископам быть бдительными и по произнесении церковного отлучения над еретиками следить за тем, чтобы последователи этой ереси были лишены крова и какой бы то ни было помощи, сколько бы их ни было. Никто не смеет сообщаться с такими людьми, ни покупать у них ничего, ни продавать им. Во всяком человеческом утешении им должно быть отказано, чтобы они были вынуждены отказаться от своего заблуждения. И если кто осмелится не повиноваться этому повелению, тот тоже подвергается проклятию, как соучастник ереси. Те же еретики, которые попадут в руки властей, должны быть заключены в тюрьму во владении какого-нибудь католического государя и лишены всего имущества. В тех местах, где втайне сосредоточено большое количество еретиков, должны быть произведены строгие расследования; ничто другое не соединяет их, как их ересь. Поэтому если будет открыто какое-нибудь тайное собрание где-либо в доме, то виновные должны быть наказаны со всей строгостью церковного закона». Еретиков действительно преследовали со страстью, как охотники дичь; монахи-доминиканцы, занятые делом преследования еретиков, так и называли себя «охотничьими собаками Папы». Папа Григорий IX пишет одному инквизитору: «…Возлагаем в твои руки меч слова Божия. Поэтому следуй слову пророка, и пусть меч в твоих руках не будет высыхать от крови».