Евгений Иванов - Онтология субъективного

Так, к примеру, переживание смысла слова «слон» есть, отчасти, переживание (предчувствование) возможности соотнести звучание этого слова со всей находящейся во мне информацией о слонах. Но этим состав потенций, из которых слагается данный смысл, не исчерпывается. Если, например, я слышу: «слон сбежал из зоопарка», то смысл этого выражения не исчерпывается отношением этих слов «в потенции» к знанию о том, что такое «слон», «сбежал» и «зоопарк». Другая составляющая смысла заключается в предчувствовании моих возможных действий в ответ на это сообщение (прятаться, организовать поимку слона и т.п.).

Ясно, что потенциальная форма обращения к прошлому опыту дает сознанию громадное преимущество – ведь в потенции (в отличие от актуального, временного бытия) мы можем «виртуально» просматривать фактически неограниченные массивы информации за очень короткое время. Таким образом, сознание за счет способности к «трансцендированию в потенции» приобретает способность параллельной обработки практически неограниченной информации (нечто похожее – параллельная обработка информации в «потенциальной форме» – физически осуществляется в недавно изобретенных «квантовых компьютерах» (см., например, [28])) – что, вероятно, и объясняет поразительную эффективность человеческой психики.

Итак, в самом общем плане смысл можно определить как переживание (предчувствование) возможных последствий (условных и безусловных) наличия данного осмысляемого актуального (чувственного) элемента в сфере субъективного по отношению к будущим актуальным состояниям сферы субъективного и в виду ее прошлых состояний. (Или кратко можно сказать, что осмысление – это переживание заложенных в данной чувственности возможностей).

Выше мы отметили, что смысл есть переживание возможности других (актуальных) переживаний, а поскольку они также обладают смыслом, то и переживание возможности других возможностей. Это означает, что каждый конкретный смысл раскрывается через совокупность других смыслов, его определяющих, но и эти другие смыслы также требуют раскрытия через какие-то третьи смыслы и так далее, до бесконечности. Смысл, таким образом, обретает свою «внечувственную» определенность внутри «сети» или «поля» других смыслов. (Сравните у В. С. Соловьева: «…разум или смысл… есть не что иное, как взаимоотношение всего в едином» [193 с. 693]).

Поскольку смысл существует как нечто определенное только в составе единого «смыслового поля», динамику смысла нельзя представить как некий «поток» изолированных смыслов, в котором одни констелляция смысловых единиц сменяется другой. Динамика смысла может мыслиться лишь как своего рода «переструктурирование» всего, возможно бесконечного, «поля смыслов» в целом. Однако в определенном аспекте динамику смысла действительно можно представить как нечто подобное смене последовательных «смысловых состояний». В самом деле, смыслы, как потенции, могут различаться в каждый момент времени по степени готовности их к актуализации, т.е. к развертке их в последовательность раскрывающих данный смысл актуальных переживаний (представлений, слов, действий и т.п.). Одни смыслы могут быть актуализированы сразу без каких-либо дополнительных условий – и они, по всей видимости, как раз и образуют «текущее смысловое состояние» сферы субъективного. Другим же смыслам требуются дополнительные условия для их «актуализации» – и они, таким образом, составляют некий «смысловой фон», какие-то части которого, однако, могут стать «текущим смысловым состоянием» в следующий момент времени.

Если представить «смысловое поле» в виде некоего кристалла, то смена смысловых состояний, включая образование новых смыслов, будет выглядеть как поворот кристалла к актуальному бытию то одной, то другой своей гранью, без изменения самого этого кристалла.

Можно также представить «смысловое поле» как многослойную структуру, в которой «глубина залегания» слоя пропорциональна готовности к актуализации. Смещение этих слоев «по вертикали» в таком случае и создает то, что мы называем движением чистой безобразной мысли.

Эффект «появления» смысла той или иной чувственно переживаемой вещи – есть не что иное, как усмотрение «места» данной вещи в составе единого «смыслового поля». Задавая иерархию «готовностей к актуализации» различных единиц информации, мы тем самым как бы указываем «место», откуда должны начинаться развертки цепочек взаимосвязанных смысловых единиц – и тем самым указываем «место» данного образа или представления по отношению ко всем прочим возможным чувственным переживаниям, составляющим в совокупности «смысловое поле».

Подчеркнем, что субъективно нам дан не только «поверхностный», непосредственно готовый к актуализации, так сказать «проявленный» смысловой слой, но каким-то образом даны (или, если воспользоваться термином С. Л. Франка, «имеются») и все «глубинные» слои, все «смысловое поле» в целом. Ведь без его непосредственного присутствия в нашем субъективном бытии утратили бы свою определенность и «поверхностные», «проявленные» смыслы. (Сравните у Прокла: «Каждый ум мыслит все сразу» [162 с. 120]. Этот афаризм можно интерпретировать так: для того, чтобы явно помыслить что-то одно, нужно неявно помыслить все остальное). С психологической точки зрения присутствие в сфере субъективного «глубинных» слоев «смыслового поля» означает, что «скрытое», неосознаваемое психическое содержание (информация) обладает способностью так или иначе участвовать в психических процессах (восприятии, мышлении и т.п.), а также способно косвенно воздействовать на поведение субъекта. То, что такого рода воздействие бессознательного на поведение действительно имеет место – не вызывает никаких сомнений – это практически «общее место» в психологии. (Достаточно вспомнить, хотя бы, знаменитый «эффект 25 кадра», а также такое хорошо исследованное явление, как «установка»).

1.5. Целостность сферы субъективного: отношение чувственности и смысла

В предыдущем разделе мы установили фундаментальное свойство субъективного: наша субъективность состоит из двух онтологически разнородных слоев – актуального и потенциального. Таким образом, можно определить форму бытия субъективного как «актуально-потенциальную». Подчеркнем, что форма бытия смыслов, хотя они и не актуальны и не предметны, не есть форма «неприсутствия в мире». Смыслы – это не «дыра» в бытии, не ничто, но возможность действительного, актуального бытия, причем возможность онтологически наличествующая в мире.

Рассмотрим теперь другие свойства сферы субъективного. Прежде всего – это целостность. Субъективное не слагается механически из независимых друг от друга элементов или изолированных областей. Напротив, оно представляет собой особого рода «слитное единство», в котором лишь условно можно выделить какие-то части или отделы. Эта целостность наиболее наглядно проявляется на уровне чувственных явлений. Целостность «сенсорной» составляющей субъективного проявляется в виде «гештальтных» свойств чувственных образов. Ощущения, чувственные качества существуют не изолированно друг от друга, но образуют единую структуру – «гештальт», в которой ощущения переживаются вместе с отношениями между ними (сопереживаются). Благодаря целостности, чувственный образ есть нечто большее, чем пространственно-временное распределение чувственных качеств, что, в частности, наглядно проявляется в восприятии так называемых «двойственных изображений» (см., например, [173]) – когда в одной картине, в одном пространственном распределении цветных пятен можно попеременно увидеть два совершенно различных по смыслу изображения (например, белую вазу на черном фоне или два обращенных друг к другу черных профиля на белом фоне). В этом случае то, что присоединяется к пространственному распределению пятен – это и есть «целостная структура» или гештальт.