Александр Ивин - Из тени в свет перелетая… Очерки современной социальной философии

В трактовке общественного договора, ведущего к возникновению власти и государства, Руссо колеблется между Гоббсом и Локком. Можно сказать, что у Руссо содержится в зародыше социалистическая критика цивилизации. Он выступает от имени обездоленных элементов общества и полагает, что существующее неравенство обусловлено возникновением частной собственности. Вместе с собственностью вспыхивает и вражда между людьми. Как только один из них заметил, что лучше иметь две вещи, чем одну, – равенство исчезло, его уничтожила частная собственность. Ни один гражданин, говорит Руссо, не должен быть настолько богат, чтобы быть в состоянии купить другого, и ни один настолько беден, чтобы быть вынужденным продавать себя. Существующее (капиталистическое) общество порождает резкие общественные противоречия. Выход – в установлении мелкой частной собственности, обеспечивающей «прекрасную химеру равенства», в простоте нравов, прямодушии, аскетизме быта.

Б. де Мандевиль в стихотворной «Басне о пчелах» выдвинул парадоксальную идею, что общественное благо происходит только из зла и порока. Мандевиль описывает процветающее общество аморальных пчел, которое едва не погибает после того, как пчелы становятся добродетельными. Под пороком Мандевиль понимает любое действие человека, направленное на удовлетворение потребностей, а под добродетелью – действие, противоположное естественным потребностям и обуздывающее поэтому страсти. Общество не может процветать и богатеть без людских пороков. Оно основано на эгоизме, а не на морали, чувстве доброжелательности, взаимопомощи и т. п. Мандевиль показывает, что в социальной жизни многое и притом, быть может, самое лучшее возникает неожиданно и незапланированно, а иногда вообще является результатом амбиций и других «порочных» желаний. Позднее К. Маркс, В. Парето, Ж. Сорель, 3. Фрейд и др. заострили эту мысль до вывода, что в социальной жизни вообще людьми в большей степени руководят иррациональные соображения и что свое поведение люди представляют рациональным по преимуществу задним числом.

Итальянский просветитель Ч. Беккариа выдвинул веские аргументы против пыток и смертной казни. Если преступление доказано, нет нужды в пытках, как и в самом признании обвиняемого; если оно не доказано, нельзя мучить невиновного. Смертная казнь неприемлема по трем причинам: жизнь – высшее благо, ее насильственное прекращение не подпадает под общественный договор и она не может отдаваться на произвол способного ошибаться судьи; смертная казнь не удерживает от совершения преступлений, она менее страшна, чем длительное тюремное заключение; ситуация, когда закон запрещает убийство и одновременно предусматривает его в виде наказания, – это противоречие в действии. Беккариа оправдывает, однако, убийство в период анархии, когда не действует закон, а также убийство тирана.

Идея запрещения смертной казни вызвала в то время активную полемику. Однако только со второй половины прошлого века это запрещение было введено в странах Западной Европы; в России был наложен мораторий на применение смертной казни. Нужно заметить, что если бы вопрос о смертной казни решался демократическим путем, посредством голосования населения, она и сейчас продолжала бы применяться: большинство людей как в России, так и в Западной Европе, против отмены смертной казни, во всяком случае, за наиболее тяжкие преступления.

И. Кант, называвший Руссо «Ньютоном нравственности», построил этику, исходящую из убеждения, что всякая личность – самоцель и никогда не должна рассматриваться как средство. Основным законом этики является формальное внутреннее повеление, категорический императив. Он требует: поступай только согласно такому правилу, относительно которого ты можешь пожелать, чтобы оно стало всеобщим законом. В качестве примера действия категорического императива Кант приводит правило: не следует занимать деньги. Если бы все брали в долг, то просто не осталось бы денег, чтобы занимать.

В другой формулировке категорический императив утверждает: поступай так, чтобы каждый человек рассматривался сам по себе как цель. Это требование не вытекает из первого и может считаться абстрактной формулировкой учения о правах человека.

«Две вещи, – говорит Кант, – наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне» [6] Кант И. Критика практического разума // Собрание сочинений: В 6 т. Т. 4. Часть 1. М., 1965. С. 499. . Однако категорический императив (в любой из двух его формулировок), взятый в качестве «морального закона», совершенно недостаточен для выведения из него сложной системы морали.

Величайшей задачей человеческого рода Кант считает достижение всеобщего правового гражданского состояния. На склоне лет он написал трактат «О вечном мире», защищающий федерацию свободных государств, связанных между собой договором, запрещающим войну.

Если Руссо колебался между платоновской и аристотелевской традициями в социальной философии, то Кант, несомненно, представлял аристотелевскую традицию.

И. Бентам, не без влияния французских философов, выдвинул известный принцип справедливого социального устройства: «наибольшее счастье для наибольшего числа людей». Бентам был демократом и либералом, но вместе с тем, как это ни странно, не соглашался с учением о правах человека, которое он прямо характеризовал как «бессмыслицу». Критерий морали, по Бентаму, – «достижение пользы, выгоды, удовольствия, добра и счастья».

Т. Р. Мальтус первым указал на одну из острых глобальных проблем человечества – опасность перенаселения Земли. Он выдвинул «закон народонаселения», опирающийся якобы на законы природы. По этому «закону» население имеет тенденцию расти в геометрической прогрессии, а средства существования могут увеличиваться лишь в прогрессии арифметической. С «абсолютным перенаселением» Мальтус предлагал бороться путем регламентации браков и регулирования рождаемости.

Романтизм, зародившийся в последней трети XVIII в., во многом изменил социальную философию. Это хорошо чувствуется уже в философии истории И. Г. Гердера. История, полагает он, имеет финалистский характер и представляет собой прогрессивное развитие к гуманизму. Этот прогресс движет не воля человека, а Бог, ведущий человечество. В творческом развитии каждая фаза имеет собственный смысл. Хотя нравственная цель человечества надысторична, Гердер настаивает на особой способности исторических образцов, культур и эпох развиваться из самих себя. Вместо просветительской идеи государства Гердер выдвигает понятие народа как живого органического единства.