Александр Ивин - Из тени в свет перелетая… Очерки современной социальной философии

Маркс был человеком, искренне преданным науке и исключительно добросовестным исследователем. В отличие от подавляющего большинства своих последователей, он всегда был готов вносить изменения в свои теории, учитывая новые данные. Хотя он и говорил, что ничто человеческое ему не чуждо, вся его жизнь была заполнена по преимуществу одним – непрерывным, монотонным и тяжелым трудом, против которого он так резко высказывался в своей критике капитализма. Девизом Маркса было латинское изречение «Иди своим путем, и пусть другие говорят все, что угодно». Работы Маркса при его жизни не пользовались особым успехом. Они или подвергались слабо аргументированной критике, или, что было чаще, попросту замалчивались.

Социальная философия Маркса складывалась, прежде всего, под воздействием Гегеля, французских социальных утопий (Сен-Симон, Фурье) и английского утилитаризма (Бентам, Милль). Эти три круга идей Маркс подверг, однако, резкой, иногда просто уничижительной критике; он, скорее, отталкивался от них в поисках собственного решения, чем пытался развить их.

Согласно Марксу, человеческая история представляет собой процесс смены общественно-экономических формаций. Он начинается с первобытно-общинной формации и затем последовательно проходит четыре стадии: рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую. Элементы формационного подхода были уже у Гегеля, однако Маркс внес в понятие формации принципиальную новизну: развитие общества обусловлено в первую очередь противоречиями между составляющими способ производства производительными силами и производственными отношениями. Этот новый момент принято называть «экономическим детерминизмом», хотя Маркс и делал оговорки относительно того, что экономический фундамент общества испытывает на себе известное обратное воздействие других сфер социальной жизни.

Можно сказать, что суть формационного подхода сводится к линейно-стадиальному истолкованию истории, дополненному идеей экономического детерминизма. Этот подход утверждает линейность истории (наличие общей линии развития, по которой идут все общества и народы), направленность истории (она движется по пути прогресса, от низших форм к формам все более развитым с точки зрения способа производства), гетерогенность истории (она слагается из качественно различных отрезков, разделяемых глубокими социальными катаклизмами, или революциями) и существование относительного «конца истории» (достигнув коммунистической стадии, история завершается как таковая, превращаясь в «предысторию»).

Формационный подход к истории не совместим с возникшим несколько позднее так называемым цивилизационным подходом к ней, трактующим историю как совокупность локальных, почти независимых друг от друга цивилизаций. События XX в. показали, что и формационный, и цивилизационный подходы к истории являются схематичными и односторонними.

Основной темой творчества Маркса являлся критический анализ современного ему капитализма и поиски путей перехода к более совершенному общественному устройству – коммунизму, «фантастическому миру, где все люди будут счастливы» (К. Ясперс).

Марксу казалось очевидным то, что опровергло затем развитие экономики постиндустриального общества: при коммунизме богатства польются непрерывным потоком, поскольку централизованная экономика с обобществленными средствами производства способна обеспечить гораздо более высокую производительность труда, чем рыночная, конкурентная экономика, опирающаяся на частную собственность. Это – одна из основных ошибок учения Маркса о коммунизме.

Для предлагавшегося Марксом обоснования перехода от капитализма к коммунизму характерен своеобразный методологический дуализм. Наряду с телеологическим по своей природе диалектическим обоснованием, к которому Маркс относился с большим почтением, им использовалось также обычное каузальное обоснование. Такое смешение телеологии с причинностью снижало убедительность как телеологического, так и каузального обоснования.

Линейно-стадиальная концепция истории Маркса напоминает по своей структуре архаический миф. Как указывает М. Элиаде, и космогонический, и посвятительский мифы обладают следующими чертами: они основываются на символическом возвращении к началу; это возвращение предполагает уничтожение всего прежде существовавшего мира: «для того чтобы нечто принципиально новое началось, остатки и руины старого цикла должны быть полностью разрушены»; переход от смерти к новому рождению связан с пересечением зоны хаоса как состояния, необходимо предшествующего творению и содержащего в себе все потенциальные составляющие нового бытия; новое рождение, как и новое начало жизни, – не просто повторение уже случившегося, а «доступ к новой модальности существования» и, в частности, «снятие работы Времени», «излечение человека от боли существования во Времени». «Возвращение к началу» у Маркса – это возвращение (хотя и на более высоком уровне) к первобытному коммунизму, в котором нет частной собственности, семьи в современном смысле слова, государства, эксплуатации человека человеком, отчуждения и т. д.; «уничтожение прежнего мира» – разрушение капиталистического общества, включая непременное разрушение капиталистического государства; «пересечение зоны хаоса» – период социализма, руководствующийся принципом «от каждого по способностям, каждому по труду», предшествующий полному коммунизму с его принципом «от каждого по способностям, каждому по потребностям», «снятию работы Времени» соответствует идея, что если поступь истории, приносящей серьезные перемены, измеряется десятилетиями, в крайнем случае – столетиями, то коммунистическое общество должно занять «всю историю», которая потеряет всякие внутренние временные градации и с точки зрения которой предшествующая история человечества окажется всего лишь «предысторией».

Теория стадиального движения к коммунизму не была, однако, ни «благородной ложью» (в смысле идеологии «совершенного государства» Платона), ни «социальным мифом» (Ж. Сорель, Ф. А. Хайек и др.). Постулируя утопическое, не допускающее реализации состояние общества, она лишь повторяла те ходы мысли, которые были характерны когда-то для мифологического способа разрешения в принципе неразрешимых противоречий между вымыслом и реальностью.

«Миф» о коммунизме вызревал в глубинах социальной жизни, и Маркс придал ему наиболее совершенную форму «общего учения». Маркс одним из первых убедительно показал, что в индустриальном обществе реальной противоположностью капитализма способен быть только социализм. Маркс не мог, однако, предполагать, что в индустриальном обществе социализм может быть только тоталитарным. Исторический парадокс социальной теории Маркса в том, что создававшаяся как учение о совершенном обществе, в котором свобода каждого является условием свободы всех, эта теория оказалась ядром идеологии коммунистического тоталитарного общества, основанного на страхе и терроре. В этом и состояла, надо полагать, применительно к творчеству Маркса гегелевская «ирония истории».