Александр Ивин - Из тени в свет перелетая… Очерки современной социальной философии

Те, кто говорят о законах истории, упускают из виду одну любопытную деталь. История как наука существует примерно столько же столетий, как и физика. Если спросить у человека, не занимающего специально физикой, какие физические законы ему известны, он перечислит, по меньшей мере, два десятка таких законов, начиная с классической механики Ньютона и кончая современными физическими теориями. Те же, кто посвящает многие страницы рассуждениям о важности «законов истории», как правило, не приводят ни одного примера такого рода законов.

Примеры встречаются только в тех случаях, когда явно или, что бывает чаще, неявно принимается некоторая общая концепция развития общества. Примеры оказываются всего лишь афористичными формулировками основных ее положений.

Если, скажем, согласиться с той трактовкой человеческой истории, которая предлагалась когда-то К. Марксом, можно без труда перечислить неограниченное множество «исторических законов». «Вся человеческая история, за исключением первобытного общества и коммунистического общества, представляет собой борьбу классов», «При коммунизме отсутствуют частная собственность, социальные классы и разделение труда», «Социалистическая революция произойдет почти одновременно во всех развитых капиталистических странах», «При коммунизме богатства польются полным потоком» и т. п.

Однако вне рамок марксистского понимания истории все эти утверждения являются или неясными, или просто ложными. Так называемые «пролетарские революции» происходили не в развитых капиталистических странах, а в отсталых, по преимуществу крестьянских странах. Идея коммунизма как своего рода «рая на земле» была несомненной и притом вредной утопией. Непонятно, как современная экономика может успешно функционировать без разделения труда, и т. д.

Стоит отказаться от марксистского понимания истории и, прежде всего, – от идеи экономического детерминизма, как исчезают все подобного рода «законы».

Те, кто настаивает на существовании «законов истории», или путают понятие научного закона с понятием социальной тенденции, или ориентируются на некоторую, весьма туманно представляемую идею постепенного развития общества. Из смутных соображений об истории извлекаются столь же неясные следствия, которые обычно и называются громким именем «исторических законов».

Воззрение, согласно которому задачей науки истории является открытие законов человеческой истории, позволяющих предсказывать будущее развитие общества, получило название «историцизма». Иногда историцизм говорит не о «законах истории», а о ее «ритмах», «схемах» и т. п., на основе которых может осуществляться объяснение прошлого и настоящего и предсказание сколь угодно отдаленного будущего.

Термин «историцизм» введен в середине 1930-х гг. К. Поппером, полагавшим, что именно историцистские концепции ответственны за неудовлетворительное состояние теоретических социальных наук [57] См.: Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993. . Историцизм зародился еще в античной философии (Гераклит, Платон), в XIX в., когда он достиг расцвета, его сторонниками являлись Г. Гегель, О. Конт, К. Маркс, Дж. Милль и др.

В частности, Милль говорил о своем методе, что он «заключается в попытке путем изучения и анализа общих фактов истории открыть… закон прогресса; данный закон, будучи установлен, должен позволить нам предсказывать будущие события так же, как это происходит в алгебре, когда уже из первых членов бесконечного ряда становится понятным принцип регулярности их образования, и мы можем предсказать, каким будет весь остальной ряд вплоть до любого члена» [58] Милль Дж. С. Система логики силлогистической и индуктивной. СПб., 1914. Кн. VI. Ч. X. .

Поппер подвергает резкой критике идею существования законов истории. Он проводит различие между обобщающими науками и историческими науками. Теоретические обобщающие науки занимаются проверкой универсальных гипотез, прикладные обобщающие науки – предсказанием конкретных событий.

Исторические науки заняты конкретными, специфическими событиями и их объяснением: «С нашей точки зрения, – пишет Поппер, – действительно не может быть никаких исторических законов. Обобщение принадлежит к таким научным процедурам, которые следует строго отличать от анализа отдельного события и его причинного объяснения. Задача истории как раз и заключается в том, чтобы анализировать отдельные события и объяснять их причины. Те, кого интересуют законы, должны обратиться к обобщающим наукам (например к социологии)» [59] Поппер К. Указ. соч. С. 165. .

То, что историки интересуются единичными или специфическими событиями, а не законами или обобщениями, вполне совместимо, полагает Поппер, с научным методом, и в частности с причинным объяснением. Исторические науки не стоят особняком в своем отношении к универсальным законам. Всякий раз, когда речь идет о применении науки к единичной или частной проблеме, возникает сходная ситуация. Химик, проводящий анализ некоторого соединения – допустим, куска породы, – не думает об универсальном законе. Он применяет стандартную процедуру, являющуюся с логической точки зрения проверкой единичной гипотезы (например, «это соединение содержит серу»). Интерес его является главным образом «историческим» – это описание одной совокупности событий или одного индивидуального физического тела.

Историцизм является одной из форм натурализма – стремления перенести в сферу общественных наук то, что считается методом естественных наук.

Типичный аргумент в пользу историцизма состоит в следующем: «Мы можем предсказывать затмения, почему же тогда мы не можем предсказывать революции?» В более систематической форме этот аргумент звучит так: «Задачей науки является предсказание. Поэтому задачей общественных наук должны быть предсказания относительно общества, т. е. истории».

Нередко историцистское истолкование истории соединяется с активизмом – уверенностью, что история делается самими людьми и вызванным этой уверенностью стремлением к активности, неприятием бездеятельности и пассивного ожидания.

Как выразил эту «активистскую позицию» Маркс в своих «Тезисах о Фейербахе», «философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы его изменить».

Однако активизм, который, подобно активизму Маркса, опирается на идею естественных законов истории, столь же непреложных, что и законы природы, является внутренне непоследовательной позицией. Такой активизм предполагает, что общество изменяется людьми, но при этом движется по предопределенному и неизменному пути, стадии которого предначертаны непреложной исторической необходимостью.