Коллектив авторов - Евреи и христиане в православных обществах Восточной Европы

Термин «святцы» использовался и «кир Иоанном», который в своей компиляции «Жил стрекание» называл так «календарь» – или, точнее, годовой астрологический прогностик «по еллинскому и латинскому обычаю» (см.: Соболевский A.M. Переводная литература Московской Руси… С. 132–133). Такие прогностики были очень распространены в тогдашней Западной Европе; напомним, что к этой традиции приобщился и выходец из Западной Украины Юрий Дрогобыч – и благодаря этому первым произведением, напечатанным украинцем, стала его «Прогностическая оценка текущего 1483 г.», посвященная Сиксту IV. Интересно, что с именем Юрия Дрогобыча связано сочинение, которое Соболевский считал связанным с деятельностью «жидовствующих», вопреки его нееврейскому происхождению. Имеем в виду одну из астрологических статей Холмского сборника XVI в. (в его составе до нас дошли, в частности, «Космография» и «Шестокрыл»), которая, как выяснил И. Паславский, дублирует (в переводе) латиноязычный текст, вышедший из-под пера Дрогобыча в 1490 г. (см.: Там же. С. 427; Паславсъкий І. Юрій Дрогобич і його епоха // Жовтень. 1983. № 8. С. 104; Паславсъкий І. Наукові знання у контексті української культури другої половини XVI – першої половини XVII ст. // Записки НІШ. Львів, 1996. Т. 231. С. 36–37). К сожалению, до сих пор не выяснено, что это: непосредственный перевод или результат пользования общим источником (см.: Ісаєвич Я. Юрій Дрогобич // Історія України в особах: Литовсько-польська доба. Київ, 1997 С. 91).

См.: Леонид, архимандрит. Систематическое описание славянороссийских рукописей собрания графа A.C. Уварова. М., 1893. Ч. 2. С. 56–71; Соболевский A.M. Переводная литература Московской Руси… С. 127; Турилов A.A., Чернецов A.B. Софроний, книгочий Ивана Грозного, и адресованное ему сочинение // Археографический ежегодник за 1982 г. М., 1983. С. 88–89; Рафли. С. 273.

Неясно, содержалась ли эта притча (см. ее публикацию: Книжность… С. 151–152) в оригинале книги Рафли (см. относительно этого: Рафли… С. 271, 273, 279), однако текстуальная связь между ней и легендой о персидских мудрецах несомненна: тут также фигурируют довольно туманные по своему значению термины «епарх» и «строитель» (и к тому же еще и конструкции вроде: «строят царския вещи», «строением епарховым угодно служаху царю»). Кроме того, в притче «О царе-годе», как и в легенде, мы находим термин, вполне органичный в ее контексте („царские палаты»), но весьма неуклюже использованный «кир Иоанном» при определении статуса Ивана Ходкевича в послании Сиксту: «великонарочитый в полате». Это «привязывает» притчу к концу XV в. и заставлет усомниться в справедливости предположения, что она относится к авторским работам Ивана Рыкова (см.: Рафли. С. 274); скорее всего, к ее созданию в какой-то форме приобщился все тот же «кир Алексей», что и дало ему основание провозгласить ее своими «грубыми стихами».

См.: Дмитриева Р.П. Иван Рыков // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1988. Вып. 2. Ч. 1. С. 387

См.: Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси… С. 128; Рафли. С. 274–275.

АФЕД. С. 471, 481. Интересно, что использованный в этой характеристике термин «баснословие» коррелирует с лексикой «еретиков»: в одной из статей из «Миротворных кругов» при толковании связи между днями недели и богами античного пантеона отмечается: «тако баснословят еллини» (Книжность. С. 156, 157).

Рафли. С. 277

АФЕД. С. 469, 478.

Опубл.: АФЕД. С. 278–280.

См.: Рафли… С. 290, 294; Соболевский A.M. Переводная литература Московской Руси… С. 132.

Ср.: Русский феодальный архив… Ч. I. № 56. С. 197; Прохоров Г.М. Непонятный текст и письмо к заказчику в «Слове о житьи и о преставлении великаго князя Дмитрия Ивановича, царя Рускаго» // Груды Отдела древнерусской литературы. 1985. Т. 40. С. 230.

Опубл.: АФЕД. С. 280–299.

См.: Книжность… С. 104.

Опубл.: АФЕД. С. 234–243.

См.: АФЕД. С. 378–380.

См.: Там же. С. 377, 481.

Относительно личности Софрония мы не располагаем никакой исторической информацией. Возможно, объяснение этому следует искать в специфике источника, каковым является послание Алексея: возвышенность его стиля стала причиной использования библеизма «книгчий», который мог выступать субститутом терминов «дьяк» или «подьячий» (относительно такой трансформации см.: Прохоров Г.М. Нил Сорский // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 133; ср. с другими вариантами синонимии: Темчин СЮ. О разграничении лексических архаизмов и инноваций в церковнославянском тексте: варианты кънижьникъ и кънигъчии в списках Евангелия XI–XVI вв. // Slavistica Vilnensis. 1995. Вильнюс, 1997. С. 64–81), и, таким образом, речь шла о какой-то рядовой личности. Не исключено также, что он скрывается за каким-нибудь некалендарным именем (вспомним, например, дьяков-еретиков Истому и Сверчка).

См. детальный анализ этого произведения: Zuckerman С. The «Psalter» of Feodor and the Heresy of the «Judaizers» in the Last Quarter of the Fifteenth Century // Harvard Ukrainian Studies. 1987. Vol. XI. № 1/2. P. 77–99.

Термин опять-таки заимствован из легенды о персидских мудрецах и кажется несколько искусственным – хотя имеется, например, одиночное упоминание о «писаре городском» в Дорогичине (1511): Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1848. Т. 2. № 64. С. 80–81; Русская историческая библиотека. Т. 20. Ст. 665.

См.: Urzçdnicy centralni i dostojnicy Wielkiego Ksiçstwa Litewskiego XIV–XVIII wieku: Spisy. Kornik, 1994. S. 155. № 1203.

См.: Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. СПб., 1863. Т. 1. № 229. С. 295; Свенцицкий И. Лаврашевское Евангелие начала XIV века (палеографически-грамматическое описание) // Известия Отделения русского языка и словесности. СПб., 1913. Т. 18. Кн. 1. С. 212.

Среди работ последних десятилетий, где рассмотрена эта проблема, отметим, в частности: Krupska A. W sprawie genezy tzw. spisku ksiazat litewskich w 1480–1481 roku: Przyczynek do dziejow walki о «dominium Russiae» // Roczniki Historyczne. 1982. R. XLVIII. S. 121–146; Кром M.M. Меж Русью и Литвой: Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV – первой трети XVI в. М., 1995. С. 72–77.

На знакомство Солтана с Алексеем указывают отмеченные выше пассажи из послания Сиксту; эти контакты могли завязаться при посредничестве Михаила Олельковича, который, как известно, привез в Новгород Схарию в 1470 г. Возможно, фрагмент одного из ранних посланий Алексея к Ивану Солтану сохранился в составе одного из «миротворных кругов» (см.: Соболевский A.M. Переводная литература Московской Руси… С. 128), где говорится о «братьях по плоти» адресата – и это снова-таки напоминает фразеологию послания Сиксту где именно так «отрекомендован» Михаил Олелькович («брат по плоти пресветлаго короля полско-го… Казимира»). Жаль, что мы не имеем документов последнего, адресованных Михаилу Олельковичу; к его отцу он обращался как к «брату» (см., например: Русский феодальный архив… Ч. 1. № 29. С. 139; Грушевсъкий A4. До питання про правно-державне становище київських князів XV в.: Дві грамоти в.к. Казимира з часів київського князя Олелька // Записки НТШ. 1899. Т. 31. С. 4).