Рудольф Баландин - Загадка Туринской Плащаницы

Анализируя первые фотографии и проделывая опыты в лаборатории Сорбонны, мы пришли к заключению, что изображения не являются прямым отпечатком человеческого тела. Сразу было очевидно, что они получились не просто от соприкосновения, ибо соприкосновение мягкой ткани с неправильной поверхностью человеческого тела привело бы к значительным искажениям образа, а в этих изображениях искажений почти нет, и они незначительны. Они могли получиться только действием испарений, выделенных поверхностью тела ».

Это заключение нелегко оспорить. Оно логично, объективно и основано на фактах. С ним приходится считаться всем, кто хотел бы разгадать тайну Туринской Плащаницы.

Вдобавок надо иметь в виду: следы человеческой крови реальны, хотя и можно выдвигать разные версии о том, кто, когда и каким образом их наносил. Все-таки наиболее вероятно, что они возникли в результате непосредственного контакта тела, истекающего кровью, с полотнищем.

В том случае, если даже потеки и капли крови «подновлялись» время от времени (такой вариант маловероятен, но не исключен), они, судя по всему, лишь повторяют и проявляют первоначальные ее следы. На это указывает совершенно реалистичное их расположение, лишенное каких-либо искусственных ухищрений, и сама их форма, совершенно не похожая на «художество».

Итак, основываясь на имеющихся фактах и проанализировав все возможные возражения, есть основания утверждать: изображение на Плащанице нерукотворное и подлинное.

Таков результат научных исследований.

Следующий шаг: надо постараться выяснить, когда появился на ткани этот отпечаток. Очень хотелось бы ответить на вопрос: кто на ней оставил свой образ?

Для определения возраста реликвии есть несколько возможностей.

Ответ может подсказать состав и фактура ткани Плащаницы: в разные времена и у разных народов менялись способы прядения нитей и ткачества, а также используемое природное сырье.

Другой способ (гуманитарный): анализ письменных свидетельств, позволяющих выяснить историю Плащаницы. Как мы уже знаем, согласно этим данным история Туринской святыни прослеживается совершенно достоверно на 8 столетий в прошлое и более проблематично – примерно на полторы тысячелетия.

Третий способ – на основе тех приемов и процессов, которые применялись для получения отпечатка на ткани. К сожалению, на этот счет ничего выяснить не удалось.

Наконец, более или менее точный возраст объекта определяется на основе методов геохронологии: по соотношению изотопов некоторых элементов или по остаткам продуктов радиоактивного распада.

Обратимся к результатам исследований ткани интересующей нас необычайной исторической реликвии и религиозной святыни. Они проводились неоднократно, и не только путем визуального осмотра. Из нее было вытянуто несколько нитей. Их обследовал, в частности, бельгийский ученый Жильбер Ра. Было установлено, что ткань создана из льна с примесью хлопка.

Для погребальных саванов в Палестине использовали льняное полотно. Оно было в употреблении также и в Европе, где в раннем Средневековье не знали хлопка. Однако там в ткань могли попасть примеси шерсти (по иудейским обычаям была запрещена совместная обработка сырья растительного и животного происхождения; у христиан такого запрета нет). Следовательно, присутствие в льняной ткани хлопка говорит в пользу версии о ее ближневосточном происхождении.

Нити прялись на ручном веретене. В Европе оно было вытеснено колесной прялкой уже в начале XIII века.

Ткань сплетена по диагонали, зигзагом. Такой способ ткачества был распространен в античности, а позже не применялся.

Нити отбеливались, как показали исследования, до того, как их ткали. Так поступали только в древности.

Следовательно, ткань, скорее всего, создана в античное время. На это указывает, как мы видим, ряд признаков. Конечно, и тут можно высказать предположение другое: по какой-то причине в Средние века умельцы воспроизвели полотнище точно таким способом, как во времена античности. Однако версия эта сугубо умозрительная.

Предполагают, что ткань Туринской Плащаницы была предварительно выстирана в отваре мылящего растения, которое в Риме называли «струтион», а на Руси – «мыльнянка». Такой способ обработки ткани был распространен в Древнем Риме и вполне мог использоваться в его провинциях. Ссылки на струтион были обнаружены в трудах Плиния Старшего.

Ученые специально обратились к древним литературным источникам, чтобы узнать, применялись ли в ту пору химические вещества, способные придать ткани нечто подобное фоточувствительности. Были проведены эксперименты с обычной льняной тканью, а также выстиранной с мыльнянкой. В последнем случае ткань более чутко реагировала на нагревание.

Выходит, обработка полотна отваром мыльнянки (или какого-то другого растения с подобными свойствами) вполне могла придать ему повышенную чувствительность к тепловым излучениям или химическим воздействиям. Вдобавок мыльнянка токсична по отношению к низшим растениям – плесени, грибкам, благодаря чему ткань могла хорошо сохраняться на протяжении многих столетий. Итак, некоторые необычайные свойства Плащаницы вполне можно объяснить без ссылки на чудо. Заодно проясняется вопрос о замечательной сохранности следов крови.

А не могли ли в античные или Средние века использоваться особые растворы, после обработки которыми ткань становилась чувствительной к излучениям и испарениям человеческого тела? В нашем случае такой эффект очевиден, хотя природа его не выяснена. Но если бы такие препараты были некогда изобретены, то они применялись бы неоднократно. Это стало бы великим открытием, предваряющим фотографию. О нем рассказывали бы небылицы и были, а созданные таким образом отпечатки тщательно сохранялись.

Однако ничего похожего на Туринскую Плащаницу науке неизвестно. Даже сравнить ее не с чем!

Подобная уникальность затрудняет научные исследования и обобщения. Загадочный феномен хотелось бы сопоставить с уже известными явлениями, объектами, сведениями. А как иначе? Если бы удалось обнаружить хоть один образец ткани с каким-либо изображением, подобным фотографическому, можно было бы определить элементы сходства и отличия его с Плащаницей, выяснить традиции такого рода произведений, их принадлежность к определенным эпохам, странам и народам…

Для Туринской Плащаницы этого сделать невозможно. Она стоит особняком в истории человечества. Тем самым подтверждается как будто религиозная версия чудесной, чудотворной реликвии.

Впрочем, если обратить внимание на окружающий нас мир природы, то придется признать, что все его проявления – от былинок и мотыльков до гор, морей, планет – сугубо индивидуальны. Мы вправе классифицировать реальные объекты по тем или иным условно выделенным критериям, признакам. Но в подобные схемы укладываются не сами реалии, а их условные, схематичные подобия, образы – идеальные объекты. То, что это затруднительно сделать в отношении уникальной Туринской Плащаницы, вовсе не означает бесплодность ее научного анализа. Предоставляется дополнительная возможность для различных версий, обобщений, домыслов.