Муртаза Мутаххари - Рассказы о праведниках

– О как же я ошибался! Я решил наставить другого человека, а теперь понял, что сам ошибался и шел по неправильному пути, более других нуждаясь в наставлении [42].

Кровожадный и тираничный халиф Аль-Мутаваккиль [43]из династии Аббасидов [44]опасался, что люди обратятся к Имаму Хади (А) [45], а также страдал от самой мысли, что народ готов с легкостью подчиниться повелениям Имама. Доносчики также сообщили ему, что Али б. Мухаммад (Имам Хади) может втайне задумывать восстание и, весьма вероятно, в его доме можно найти оружие или хотя бы письма, которые подтверждали бы это предположение. Поэтому однажды глубокой ночью без всякого предупреждения, когда все уже спали в своих постелях, Аль-Мутаваккиль отправил нескольких своих приближенных в дом Имама, чтобы они обыскали жилище сверху донизу, а самого Имама привели во дворец. Аль-Мутаваккиль принял это решение, находясь на пиру и распивая вино. Стражи халифа ворвались в дом Имама и в первую очередь стали разыскивать хозяина. Они увидели, что он уединился у себя в комнате, убрал с пола циновку и сидел прямо на песке и камнях, поминая Аллаха и обращаясь к Нему с мольбами. Стражники прошли в другие комнаты и не нашли ничего из того, что им было нужно. Они вынуждены были удовлетвориться тем, что хотя бы приведут Имама к халифу.

Когда Имам вошел к халифу, тот сидел за праздничным столом и пил вино. Он распорядился, чтобы Имама посадили радом с ним. Имам сел. Аль-Мутаваккиль предложил Имаму кубок с вином, который держал в руке. Имам отказался и сказал:

– Клянусь Аллахом, вино никогда не попадало в мою кровь и не касалось моей плоти. Прошу простить меня.

Аль-Мутаваккиль не стал настаивать и сказал:

– Тогда прочитай нам какой-нибудь стих. Укрась наше собрание своими прекрасными стихами и благозвучными газелями.

– Я не мастер стиха и помню не так много стихотворений поэтов прошлого.

– У тебя нет выхода. Тебе обязательно нужно прочесть стихотворение.

Тогда Имам начал читать стихи следующего содержания:

«Они сделали своим обиталищем высокие крепости, а вокруг них все время были вооруженные люди, которые охраняли их, однако никто из них не смог предотвратить наступление смерти и защитить своих господ от ударов судьбы.

В конце концов из этих неприступных крепостей и укрепленных цитаделей они были сброшены в могильные ямы, и сколь несчастными были они в этих могилах.

Тогда глашатай прокричал и возвестил им: «Куда пропали все эти украшения, короны, власть, роскошь и великолепие? Куда пропали эти изнеженные лица, которые из-за своей гордости и надменности всегда прятали себя от взоров людей за цветастыми занавесями?

Могила выдала их позорный конец. Эти изнеженные лица в конце концов стали местом скопления ползающих по ним земляных червей! [46]

Они долгое время пожирали блага этого мира, глотая все подрад, а сегодня эти пожиратели всего и вся сами поглощены землей и живущими в ней насекомыми!»

Необыкновенный голос Имама проникал в самую глубь души тех, кто слушал его, включая самого Аль-Мутаваккиля.

Когда Имам закончил чтение стихов, винные пары выветрились из голов всех предававшихся возлияниям на том пиршестве. Аль-Мутаваккиль с силой швырнул свой кубок на землю, а из его глаз рекой полились слезы.

Таким образом, пиршество было испорчено, а свет истины сумел, пусть ненадолго, но очистить одно огрубевшее сердце от налета гордости и беспечности [47].

Аббасидский халиф Аль-Мамун [48], который был умным и рассудительным правителем, нанес поражение своему брату Мухаммад-Амину и устранил его, после чего его власть и влияние распространились на всю обширную территорию тогдашнего халифата. Он был все еще в Мерве [49](который тогда являлся частью Хорасана), когда написал в Медину письмо Имаму Ризе (А) [50]и вызвал его к себе. Достопочтенный Риза извинился перед халифом и сообщил, что по некоторым причинам не может поехать к нему в Мерв. Однако аль-Мамун не унимался и посылал одно письмо за другим, пока Имаму не стало ясно, что халиф от него не отстанет.

Имам Риза выехал из Медины и направился в Мерв.

Аль-Мамун предложил ему приехать и занять пост халифа. Имам Риза не поддавался на эту уловку, с самого начала поняв, что за замыслом аль-Мамуна кроется какая-то политическая интрига.

Так продолжалось около двух месяцев: хадиф настаивал на своем, а Имам Риза упорно отказывался. В конце концов аль-Мамун понял, что его план не будет принят, и предложил Имаму стать его преемником. Имам согласился с тем условием, что преемниче-ство будет лишь номинальным, а Имам не будет брать на себя никакой ответственности и ни во что не станет вмешиваться. Халиф принял его условие.

Аль-Мамун взял по этому поводу с людей присягу. Он разослал по городам циркуляр и распорядился, чтобы имя Имама Ризы выбивали на монетах и упоминали с минбаров мечетей во время проповеди.

Наступил Праздник жертвоприношения. Аль-Мамун направил к Имаму гонца и попросил его прибыть в соборную мечеть и совершить вместе с народом праздничную молитву, чтобы придать людям большую уверенность в его праве наследования. Имам ответил: «Мы договаривались о том, что я не буду вмешиваться ни в какие официальные дела, а потому я вынужден вам отказать».

Аль-Мамун прислал новое письмо, в котором говорилось, что целесообразнее было бы пойти на молитву, чтобы окончательно закрепить право преемничества. Он так настаивал, что в конце концов Имам сказал: «Мне было бы лучше отказаться, но если уж я обязательно должен пойти, я выполню эту обязанность так, как ее выполняли Посланник Аллаха и Али б. Аби Талиб».

Аль-Мамун ответил: «Ты волен поступать, как тебе угодно».

Утром праздничного дня военачальники, аристократы и другие знатные люди облачились в изысканные одежды, как это было принято во время правления халифов, надели украшения, сели верхом на коней в роскошной сбруе и встали у дверей дома Имама, приготовившись к праздничной молитве. Горожане высыпали на улицы ожидая появления пышной процессии преемника халифа, чтобы проследовать вместе с ним к месту совершения молитвы. Многие даже поднялись на крыши своих домов, чтобы лучше рассмотреть все величие и роскошь процессии Имама. Все ожидали того момента, когда двери дома Имама откроются и из них покажется августейшая особа.

С другой стороны, в соответствии со своей договоренностью с аль-Мамуном Достопочтенный Риза был готов принять участие в праздничной молитве при условии, что он проведет богослужение так, как это делали Посланник Аллаха и Али аль-Муртаза, а не так, как вошло в обычай у следующих халифов. Поэтому для начала он принял полное омовение и повязал на голову белоснежный тюрбан, один конец которого свесил спереди на грудь, а другой – на спину между лопаток. Имам разулся, приподнял полы своей одежды и велел сделать то же самое своим сопровождающим, взял в руки посох с железным наконечником и вместе со спутниками вышел из дома. Согласно исламской традиции, он громким голосом провозгласил: «Аллаху акбар! Аллаху акбар!»