Андрей Звягинцев - Сценарии кинофильмов Андрея Звягинцева

Гроза уходит в сторону от острова. И всё покрывает нереальный молочный приглушённый свет белой ночи.

Давид, скуля, спускается с вышки и видит Арчила, склонившегося над лежащим в неестественной позе телом 94 94 Начало фрагмента: с земли, через средний план Арчила (который на корточках) виден за его спиной Давид, спускающийся с последних ступенек и приближающийся сюда, к событию. Возможно – врезка, лицо отца (крупно). Нет, это плохо (!) Затылок Давида. Он стоит (за спиной Арчила, которого мы пока не видим). Через некоторое время Арчил выпрямляется – в кадр входит его затылок, и тут склейка на следующий кадр: Арчил и Давид (с лица) – долго смотрят на отца. . Глаза отца открыты, губа закушена, но всё равно видна улыбка.

Давид (шёпотом). Арчи…

Арчил (не поворачиваясь). Он умер…

Некоторое время братья стоят и дрожат, молча всматриваясь в лицо отца. У Давида прорываются рыдания.

Арчил 95 95 Рука Арчила закрывает глаза отцу. . Надо его отнести…

Давид.Куда?

Арчил.К лодке.

Давид.А как?

Арчил (кричит) . Ручками! Ручками! (Нагибается, берёт отца под мышки.) Бери за ноги.

Давид берётся за кроссовки, пытается поднять – кроссовки соскальзывают и остаются у него в руках.

Арчил.Бери его под колени.

Давид (держит перед собой кроссовки). А это?..

Арчил.Брось.

Давид берёт отца под колени, тужится и чуть не падает под тяжестью.

Давид.Я не могу.

Арчил.Потащим за руки. Берись.

Братья берут тело за руки, пытаются тащить, но оно цепляется за траву и кустарник и постоянно вырывается у мальчишек из рук.

Арчил (отпустив руку отца). Так ничего не получится. Тащи топор.

Давид.Зачем?! Не надо!

Арчил.Я тебе сказал, урод, иди за топором.

Давид бежит по кромке берега вдоль воды, спотыкается, падает, встаёт. Вытирает грязь с лица, перемешанную со слезами… Продирается сквозь кустарник… Опять бежит…

Над горизонтом поднимается неестественно огромный багрово-красный край солнца.

Утро. Братья идут по лесу. Арчил вглядывается в окружающие деревья. Примечает две небольшие березки, растущие от одного корня.

Арчил.Стой!

Арчил начинает рубить берёзу. Дерево звенит под ударами. Вдруг сверху падает комок веток, из которого раздаётся писк.

Давид (нагнувшись). Смотри!..

Это упало гнездо лесной птицы. В нём копошатся ещё не оперившиеся слепые птенцы. Они отчаянно пищат, разевая желтые клювики.

Арчил.Тьфу, чёрт! (Кивнув на гнездо.) Повесь его куда-нибудь на ветку. Только не трогай руками, иначе их бросят родители.

Давид.А как – не трогая руками?

Арчил.Ладно…

Арчил, взяв два сучка, как пинцетом, поднимает гнездо и цепляет его на развесистую ветку…

Арчил и Давид тащат, как бурлаки, две берёзки, превращённые в подобие волокуши, на которых лежит тело отца.

Давид, споткнувшись, выпускает свой конец берёзы из рук.

Давид (задыхаясь). Я не могу больше…

Арчил (опустив на землю берёзу, переводит дыхание). Потерпи… Лодка уже близко…

Давид (рухнув на землю). Мы вообще не туда идём.

Арчил.Туда.

Давид.А я говорю, мы заблудились…

Арчил.Вставай, пошли…

Давид, пошатываясь, встаёт. Глядит на отца.

Давид (шёпотом). Арчи, у папы глаза открыты. Он смотрит…

Арчил наклоняется к отцу, смотрит в его приоткрытые глаза, затем осторожно их закрывает…

Рядом с лодкой на песке сложены вещи и завёрнутое в брезентовое полотнище тело.

Арчил.Всё. Грузимся.

Арчил бросает рюкзаки в лодку. Давид хватает удочки и принимается ломать их о колено.

Давид.Это всё проклятая рыбалка! Это всё из-за неё!

Арчил.Я сказал, хватит скулить!

Давиду в палец впивается крючок. Он пытается его выдернуть и, взвизгивая, тащится к Арчилу.

Арчил. Доигрался! Терпи! (Берёт Давида за руку и, схватив крючок зубами, выдёргивает его.) Зажми кровь!

Давид зажимает рану пальцем. Арчил оглядывается крутом.

Давид.Арчи, что ты ищешь?

Арчил.Рюкзак! Должен быть ещё один рюкзак с тем ящиком! Не видел?

Давид.Может, там, где палатки были?

Арчил.Нет! Я всё оттуда перетащил! Где он?

Сжав голову, Арчил садится на песок. Давид бросает взгляд на лодку. На рундук.

Давид.В лодке, Арчи! В том ящике!

Мальчишки, толкаясь, забираются в лодку. Пробираются к рундуку. На нём висит замок.

Арчил.Чем бы его?

Давид подаёт тяжёлый якорь. Арчил сбивает замок. Рюкзак на месте.

Давид.Слышишь, Арчил, это он из-за него… с топором…

Арчил с трудом достаёт из рюкзака запаянный металлический ящик, осматривает его.

Арчил.Такой не откроешь…

Давид.Оставь его! Дома откроем!

Арчил прячет ящик обратно в рюкзак. Над островом поднимается ветер. Гроза усиливается.

Давид.Отчаливаем, Арчи! 96 96 Все последующие сцены исполнены «торжественности», «ритуальности»: переправа на другой берег, перенос тела, погрузка – все… Молчаливая торжественность.

Мальчики садятся за вёсла 97 97 Взгляд в лодку сверху вниз. Строго вертикальный взгляд. Мандорла. Отец лежит в центре этой оси. Нос лодки и корма упираются в верхнюю и нижнюю кромки кадра. Мандорла. Две сферы: земная и небесная, или «мистический миндаль». Веретено жизни. .

Давид и Арчил, налегая на вёсла, гребут. Практически полный штиль. Лишь где-то за горизонтом по-прежнему бушует гроза. Оттуда доносятся далёкие глухие раскаты грома. Остров удаляется. Над лодкой сияет солнце.

Брошенная деревня на берегу. Арчил и Давид стоят рядом с «Волгой». На заднем сиденье видно приваленное к дверце сидящее тело отца в дождевике, лицо накрыто капюшоном.

Арчил.Садись за руль…

Давид.Я же не умею водить…

Арчил.Я сказал, садись за руль. Я поеду с папой.

Давид садится за руль. Арчил – на заднее сиденье рядом с телом. Залезает в карман куртки отца, вынимает бумажник. Открывает его. В полиэтиленовом кармашке – старая фотография. Арчил разглядывает её.

На фотографии – мотоцикл с коляской. В коляске улыбается молодая женщина с косынкой на волосах. Рядом с мотоциклом в крагах и кожаном шлеме – усатый красавец. На бензобаке друг за другом сидят два малыша. Одному года четыре, другому два. Они сосредоточенно изучают рукоятки управления 98 98 Фотография в начале с отцом, потом она же, но без отца. .

Арчил вынимает фотографию из бумажника и прячет в нагрудный карман рубашки. Потом достаёт из другого отделения бумажника ключ зажигания. Протягивает его Давиду.