Владимир Упоров - Темнота Гесферы

На первый взгляд, раны не казались глубокими, жизненно-важные органы и крупные артерии задеты не были. Однако повреждений оказалось столько, что кровь вытекала из тела за считанные минуты.

Сама чародейка отделалась несколькими порезами, потому больше всего сейчас переживала о состоянии парня. Она и не ожидала, что он бросится прикрывать ее собой. Для человека, готового пойти на что угодно ради выживания, подобный поступок выглядел невозможным. Безусловно, он высоко оценивал собственную жизнь, и тем не менее…

— Вы сможете ему помочь? — спросила она у Хозяйки, по-прежнему взирающей на них со своего кресла.

— Я… не могу, — изрекла та.

— Как? Вы же Бог? — вскочил на ноги Армель. С самого первого дня пребывания в этом мире, священника удивляла слабость здешних Богов. Казалось, их силы на уровне очень сильного боевого мага Азраннской Империи.

Но та осталась непреклонной и заявила:

— Мы это уже обсуждали с вами, мои действия сейчас сильно ограничены. Я не в силах исцелить вашего друга. Однако…

— Что? — с надеждой вслушались в ее слова охотники.

— …Можно влить в него еще больше магии. Предупреждаю, что риск велик. Либо он сумеет воспользоваться этой силой и спастись, либо усугубит положение и умрет прямо сейчас. Вы его товарищи, и только вам решать, идти на такой риск или нет.

Они быстро переглянулись между собой. Тишина высказалась первой:

— Плевать, пусть буду выглядеть эгоисткой, но я за то, чтобы Хозяйка сделала все необходимое. Реннет очень силен и сможет пережить, а вот мы без него не выживем!

Армель скривился, словно у него заболел зуб. Во взгляде молодого мужчины чувствовалось отчаяние. Он высказался против.

— Я не стану возлагать на него очередное бремя. Возможно, существует и другой путь, возможно мы сможем ему помочь, если… — он скосил взгляд в сторону богини, и добавил тише: — Если объединимся с врагом.

— Безумие! — покачал головой Бертси.

— По крайней мере, риск значительно меньше, — не сдался священник.

Времени оставалось все меньше и меньше. Реннет дышал с трудом, а сердце билось слабее. Совсем близко слышался грохот. Видимо Конклав стужи врывался в твердыню. Так как мнения резко разошлись, окончательное решение принял один человек.

— Я поддерживаю чародейку! — сказал Бертси.

— Благодарю! — кивнула ему Тишина.

— Ну что ж, я смирюсь.

Они попросили Хозяйку сделать все возможное. По ее рекомендации, охотники подняли окровавленное тело и возложили на алтарь. Черный камень засиял загадочными письменами, как и раньше.

— Сожалею, что не могу принять его раны на себя, — произнесла Богиня, и как раз в этот момент ближайшая из стен рухнула, будто ее вытолкнули чьи-то могучие руки.

— Приветствую тебя, старая подруга! — хищно усмехнулась Аристерия Белая, перешагивая через обломки каменной кладки. — Как погляжу, твой цепной пес подох? Не думала же ты, что какой-то там слизняк…

Договорить ей не дали. Прилетевшая со стороны алтаря стрела угодила ей прямо в горло, обжигая глотку и легкие.

— Не смей! — крикнула Тишина, загородив собой алтарь, на котором лежал юноша.

Разумеется, она не сумела убить богиню подобным выстрелом, лишь на минуту заткнул ее и причинил жуткие муки. Один из соратников богини выпустил по лучнице ответное заклинание, однако та увернулась.

Хозяйка твердыни все так же не поднималась со своего трона.

— Зачем вы сюда явились? — ровным тоном осведомилась она у них.

— Ты прекрасно знаешь, зачем. Мне известно, что ты из себя представляешь, лживая сука! — с яростью в глазах выкрикивала вновь обретенным голосом Аристерия. — ты всего лишь пустота, напрочь лишенная всякой силы, потому пытаешься возвыситься за счет других! Но тебе не удалось использовать украденную у нас силу. Вот почему необходимы эти иллюзорные копии и поганые смертные шавки!

— Ошибаешься, — качнула та волосами. На губах Хозяйки играла улыбка.

Такая неожиданная реакция обеспокоила остальных членов Конклава. Они впервые осознали, что могут проиграть могуществу Великой.

Казалось, воцарившаяся в зале тишина непременно должна оборваться чем-то по-настоящему неожиданным. Так оно и случилось.

Алтарь, на котором лежало тело ренегата, вдруг вспыхнул огнем. Реннет загорелся, будто был облит маслом.

— Ч-что с ним… — отшатнулись от алтаря Тишина и Армель.

Объятая красным пламенем рука зашевелилась и ухватилась за край алтарного камня, а следом сам Реннет поднялся и сел.

— Т-ты! — больше всех удивилась Аристерия, наблюдая за тем, как уже однажды поверженный ею враг поднимается вновь.

Изумления не смогли скрыть и охотники. Реннет двигался, но охватившее его пламя не гасло. Из выбитого глаза также вырывались язычки пламени. Тишина, резко отскочив назад, шепотом спросила:

— К-как ты?

Ренегат пошевелил пальцами, так сказать поиграл мышцами, не смотря на то, что те все еще были частично порваны.

— Благодарю! — кивнул он Богине. — Магия вновь сохранила мне жизнь. — Обнаружив на лицах товарищей испуг, добавил: — На данный момент со мной все в порядке, так что вам не о чем переживать.

— Мне слабо в это верится, — возразил ему Армель.

— Я аменил свою кровь на жидкое пламя, — объяснил Реннет. — Сейчас огонь течет по моим венам и артериям, поддерживая жизнеспособность тела.

— Тогда… — чародейка шагнула вперед, — скажи нам, что случится, когда чары перестанут действовать и магия иссякнет?

Маг немного раздраженно посмотрел на нее. Этот взгляд говорил красноречивей любых слов.

— Ты умрешь, — высказал Бертси очевидный ответ.

— Когда-то же это должно произойти, — сказал он им. — По крайней мере, сейчас я чувствую, что готов покинуть этот мир.

— Нет! Проклятый эгоист!.. — бросилась было к нему Тишина, однако Армель перехватил ее и удержал.

— Надеюсь, холодная стерва не скучала по мне? — до ушей улыбнулся Реннет, в очередной раз задевая Аристерию за живое.

— Просто нужно еще раз тебя убить, не так ли? — приняла вызов глава Конклава Стужи.

Они кинулись друг на друга, будто злейшие враги. Юноша сотворил огненный шар, а богиня туманный клинок, от которого за сотню метров разило холодом. Две силы столкнулись, и парень проиграл. Клинок одним прикосновением погасил огненный шар, устремившись к его сердцу.

Наверное, останься Реннет все еще обычным человеком, умер бы. Но сейчас его и живым-то назвать можно с очень большой натяжкой. Клинок ушел чуть левее сердца, вонзившись глубоко в тело. Заорав от боли, он сотворил еще один огнешар и ударил им Аристерию. Оба отскочили, разрывая дистанцию.

— Что ты вообще такое? — с ненавистью процедила сквозь зубы она, на что тот спокойно ответил: