Кирилл Шарапов - Брошенная колония. Ветер гонит пепел

Проснулся он от холода: нос замерз, печь остыла, а через маленькое окно был виден только кусок серого неба, с которого хлопьями падал снег, а в щели, которых в доме хватало, задувал ледяной ветер.

– Проснулся, сынок? – раздался из-за стола голос Вадима. – Ну и горазд же ты храпеть, уже почти девять утра, а ты все дрыхнешь. Жена твоя уже полчаса как встала.

Игнат сел, потер замерзший нос и огляделся. Киры нигде не было, печь только начала прогреваться, стукнула входная дверь, раздались быстрые шаги. Демидов выбрался из мешка, несколько раз махнул руками, разгоняя кровь, после чего вышел из-за печки.

Магичка была похожа на большой сугроб. Поставив ведро, полное воды, она откинула запорошенный липким снегом капюшон и улыбнулась.

– Доброе утро, соня, – поприветствовала она Видока, стряхивая снег. – Там кошмар что творится, валит и валит уже часов пять, сантиметров десять навалило, ни демона не видно больше чем на шесть шагов.

Она наконец отряхнула теплый зачарованный непромокаемый плащ и перенесла ведро к печке, быстро наполнила чайник.

– Сейчас позавтракаем, – доставая еду из «бездонного» мешка, сообщила Кира. – Хорошо, что мы в Дорожном запаслись. Здесь мы еды не достанем, если только телепортироваться к какой-нибудь отдаленной ферме, где про нас ни сном ни духом.

Игнат взял ковшик и, зачерпнув из ведра немного ледяной воды, вышел на крыльцо. Снегопад действительно был очень сильным, лесного озера видно не было, да и «Голем», стоящий не так далеко от крыльца, был темным бесформенным пятном в пелене снега. Умывшись и покурив, Видок вернулся в дом как раз к накрытому столу и вскипевшему чайнику.

– Ваше счастье, что твоя жена может создавать порталы, – жмурясь от удовольствия, прихлебывая горячий чай из Кириных запасов, произнес Лютый, – иначе наверняка застряли бы здесь со мной, а вам торопиться нужно. Думаю, еще час-другой такого снега – и дорога отсюда станет непроходима. Он, конечно, завтра-послезавтра растает, но все равно ехать будет тяжело.

Игнат, соорудивший бутерброд с сырокопченой колбасой каменного состояния, другой Милош не делал, хмыкнул.

– Да и нельзя нам по дорогам, ресурсов у Гланы в сотни раз больше, она за день все вольные земли на уши поставит. Так что – скачок, скачок, еще скачок, скрываясь от всех. Далеко отсюда до дома Тамары?

– Около тысячи километров. Будь твоя подруга посильнее – два-три скачка, и там, но по вашему рассказу я понял, что это не ее специализация, портальница она слабая. Вас немного отклонило к востоку. Ну да с картой будет проще. Кроме того, карта у меня не совсем обычная, а зачарованная, с привязкой к местности.

– Это что такое? – не поняла Басаргина. – Впервые слышу о таком.

Вадим пожал плечами.

– Я же не маг, вернее маг, но ступенька у меня седьмая, а теперь на старости вообще почти силой пользоваться не могу, хорошо если заклинание в день сотворю – тяжело это очень. А карта у меня от одной магички: учил я ее егерскому искусству. Ну как учил? Так, рассказывал про охоту на нелюдей, секретики всякие. Подарила она мне карту земель на прощанье. Местные ведьмы тоже кое-что умеют, часть знаний таскают из княжеств, но и сами на месте не стоят.

Старик неспешно дошел до сундука, отперев замок, он с трудом поднял тяжеленную крышку и начал рыться. Наконец достав небольшую плоскую кожаную сумку-планшет, потрескавшуюся от времени, он вернулся к столу.

– Для человека без силы она бесполезна, но для магички – это бесценный клад, таких карт даже здесь мало, они очень дорого стоят и трудны в изготовлении. Их могут делать всего несколько ведьм, относящихся к одной семье, секрет они хранят. Очень одаренные девушки. Глана за такие платит золотом, не скупясь.

Лютый провел рукой над замком сумки, слабый всплеск энергии. Старик поморщился. Игнат понял, что даже это мизерное усилие далось ему с трудом.

– Силы уже не те, – грустно пробормотал он себе под нос и протянул планшет Кире. – Снял я защиту, потом свою поставишь, береги эту карту.

Кира проверила, снято ли заклятие, и только после этого раскрыла планшет. Внутри в маленьком кармане был лист плотной бумаги с очень мелким рисунком, таким мелким, что, дабы разглядеть отдельные элементы, потребовался бы сильный бинокль. Русалка достала его и принялась изучать карту, – только правый нижний угол был пуст: там осталось овальное пятно, словно под палец.

– Приложи большой палец к пустому месту и тихонько начинай переливать силу в карту, – пояснил Вадим. – Много она не заберет, примерно две-три магических единицы.

«Ничего себе немного», – подумал про себя егерь. Его резерв всего двадцать шесть. Но у Киры запас равнялся примерно шести тысячам, плюс-минус.

– Отлично, – видя, что карта словно ожила, одобрил старый егерь. – Теперь положи ее на стол и аккуратно потяни за края, раздвигая до нужного тебе размера, красная точка – это ты.

Басаргина послушно исполнила указание – и точно, масштаб стал быстро меняться, растянув ее примерно сантиметров на пятьдесят, девушка наконец смогла различать отдельные места, поселки, реки и прочее.

– Это бесподобно, – спустя несколько минут с придыханием произнесла она.

– Ты права, дочка, – улыбнулся Лютый. – Теперь нащупай мысленно свою цель, представь дом ведьмы Тамары.

Басаргина сосредоточилась, посылая карте мысленный сигнал, что она хочет найти, – и тут же чуть наискосок от красной точки вспыхнула синяя.

– Проще простого, – похвалил Вадим. – Сосредоточившись на любом месте карты, ты сможешь приблизительно узнать, что там находится: лес, ручей, поле или овраг.

– Это сокровище стоит много золота, – оторвавшись от карты, глядя в старческие прозрачные глаза Лютого, произнесла Кира, – назовите цену, я не могу забрать ее просто так.

– Не обижай меня, дочка, не нужно мне ваше золото, – покачал головой старик. – Где мне его здесь тратить? У меня есть деньги, и до конца жизни мне их хватит, мне осталось не так уж много. Я точно знаю день, когда умру, еще двадцать лет назад мне предсказали мою смерть, и она очень близко. Так что оставь золото себе. И не обижай меня больше, эта карта вам очень пригодится, ведь одно из ее свойств – она запоминает места, где побывала, а значит, когда вы уйдете в княжества, она будет обновляться. И мне будет очень приятно, что я внес свой скромный вклад в ваш поход. Братство для меня всегда было дороже любого золота.

– Спасибо тебе, Лютый, – поблагодарил Игнат, поднимаясь из-за стола и убирая ложку в карман разгрузочного жилета с магазинами к «Ярке». – А теперь нам пора.

– Я понимаю, торопитесь, и будьте осторожны. Помни, сынок, мои слова, сейчас оборона не поможет – если все так, как ты рассказал, вас спасет только нападение. – Вадим встал и протянул руку, Игнат пожал крепкую высохшую старческую ладонь. – Прощай, сынок, больше уж не свидимся.