Кирилл Шарапов - Брошенная колония. Ветер гонит пепел

Игнат свернул спальники и одеяла и запихнул их в зачарованный рюкзак. Напоследок они еще покурили на крыльце, глядя на медленно падающий с неба густой снег. Игнат закинул рюкзак в багажник, Кира уже сидела в «Големе», зябко кутаясь в плащ, изо рта ее вырывались облачка пара. На Инттеру пришла зима.

– Поехали? – спросила она, когда Игнат уселся рядом и завел двигатель.

– Поехали, – согласился он, – хотя мне не хочется его оставлять.

– Я уже посмотрела на чудесной карте место, куда мы прыгнем, нам потребуется прыжков пять, придется забираться в безлюдные места, а для этого нужно сделать крюк.

Басаргина выбралась наружу и начала читать заклинание, Игнат же завел мобиль и сдал назад на пару метров, проверяя, сможет ли он стронуться с места. Широкие большие колеса справились, правда, проворачивались на обледенелой дорожке.

Овал портала, Игнат бросил взгляд на крыльцо, едва видимое сквозь падающий снег, и силуэт Вадима.

– Без пощады, – крикнул он громко, стараясь переорать ветер, и «Голем», повинуясь, въехал в портал. Следом шагнула Кира.

Старик проводил их взглядом и заново раскурил потухшую трубку. Докурив, Лютый вычистил ее, плотно прикрыл за собой дверь, загасил печь. Положив трубку на стол, он устало улыбнулся и лег в постель: очень хотелось спать. Он не соврал Кире – его смерть была очень близка, пророчица-кликуша на торговой площади Северска выкрикнула ему в спину: «Ты умрешь в тот день, когда брат с женой, гостившие у тебя, уйдут в снегопад». Увидев егеря, который представил магичку как жену, старик понял, что его срок кончился. Он закрыл глаза и тихо ушел, а через час распался и кокон его духа, который медленно растворился, так и не найдя, в кого можно вселиться.

– Ну что, прыгаем? – спросила Кира, так и не пожелавшая выбираться из «Голема»: снег перестал валить, но температура была ниже нуля.

Басаргина сидела в мобиле и грелась от банки, в которую наколдовала язык жаркого пламени, запитав его на резервную батарею, прихваченную с транспорта полесских дружинников. Брезентовая крыша и тонкие пластиковые окна мобиля плохо были приспособлены для сохранности тепла.

Игнат, разглядывающий в прицел очередной маленький поселок, так и не смог решить – стоит им туда лезть или нет, день клонился к вечеру, магичка вымоталась: еще портал – и она свалится. Стена вокруг поселения не давала возможности определить, есть там засада или нет, тот кусок улицы, который он мог наблюдать через распахнутые ворота, ясности не вносил, Фарат давно сосчитал жителей – чуть больше сотни, но если противник укрыт за пологом, то джинн его не обнаружит.

Игнат поднялся с одеяла и закинул его на заднее сиденье, туда же отправилась винтовка.

– Уходим, не хочу рисковать. Тут есть в округе что-то совсем маленькое?

– Есть, – ответила Кира, каждую свободную минуту изучавшая волшебную карту, – ферма в полусотне километров, крошечная – два ангара, дом и много полей.

– Прыгаем туда, – решился егерь. – Если нет засады, скажем, заблудились – и попросимся на постой. И завтра к обеду, по моим прикидкам, будем поблизости от дома Тамары.

Кира поставила банку с огнем на пол и нехотя выбралась наружу. Все же огонек оказался довольно жарким, и в «Големе» было тепло, если, конечно, сравнивать с холодным ветром, качающим голые ветви деревьев.

– Хочу на радужные острова, – пробубнила она себе под нос и начала поиск места под портал.

К ферме выехали спустя тридцать минут. Игнат остановил мобиль в полукилометре и, достав винтовку, начал быстро все осматривать.

– Не нравится мне это, – заявил он. – Тихо, и снег нетронут, словно нет там никого. А такие фермы всегда полны жизни.

Кира насторожилась: на карте рядом с домом стояла пометка, что тут живет семья из шести человек.

– Попроси Фарата.

Игнат кивнул, джинна уговаривать не пришлось – он хотел в тепло, а там, в доме, оно наверняка есть, и чем быстрее они туда доберутся, тем лучше.

«Пусто там, – спустя минуту заявил он, – никого живого. У будки за ангаром растерзанная в клочья собака, запорошенная снегом, в доме бардак, и больше ничего».

– Русалка, похоже, мы опять вляпались, – пересказав полученную информацию, подвел итог Игнат.

– Похоже, – согласилась Басаргина, – но я уже привыкла. Ты просто магнит для неприятностей. Что дальше? Я бы предложила сваливать отсюда, но придется это делать на колесах: больше порталов от меня не жди, через час начнет темнеть, и нам уже никак не миновать городка, к которому ведет дорога.

Игнат обернулся, глядя на колею, которую оставили их колеса.

– Как думаешь, нелюдь или нежить?

– На людей ставку вообще не делаешь?

– Милая, ты плохо понимаешь вольные земли, тут народ спит с оружием в обнимку. Или думаешь, у Вадима карабин просто так над кроватью висит? Нет, любой банде тут дали бы такой бой, что его следы были бы заметны отовсюду, нелюди наверняка тоже. Остается нежить, и вот это плохо. Очень плохо. Но мы поступим именно так, как предложила ты: уходим, придется померзнуть в лесу, сейчас нам нарываться нельзя. Мы почти рядом, и рисковать просто не имеем права, а этих людей уже не спасти.

Кира бросила на него удивленный взгляд, но промолчала. Это было не похоже на Демидова, готового лезть в петлю ради своего долга егеря. Оставить шататься по округе нежить, если он, конечно, прав, было жесточайшим нарушением его личного кодекса.

– Я не могу иначе, – садясь за руль, ответил Игнат, словно прочитав мысли подруги. – Если это действительно нежить, мы припремся к ней в гости, скоро стемнеет, мы не готовы к этой охоте. Уходим.

Кира усмехнулась.

– Ты меня убеждаешь или себе доказательства приводишь?

– Кирка, не подкалывай меня, сейчас все мое нутро вопит, что мы должны остаться и сделать дело, а разум твердит, что нужно сваливать, поскольку на весах гораздо больше, чем шесть жизней.

Скрипнув зубами, Демидов развернул мобиль и поехал прочь, стараясь уехать подальше от мертвого подворья.

– Может, рискнуть и все же заехать в этот маленький городок, сообщить людям о беде? Фарат, просканируй дорогу впереди, нам не нужны встречи.

Кира развернула карту, Игнат скосил глаза, пытаясь найти выход.

– Тут есть заброшенная деревня в три дома, скорее даже коммуна, несколько лет назад также зимой опустела. Ни трупов, ничего. Люди жить в ней не стали, дома только сожгли.

Фраза Киры про зиму царапнула Игната, он нажал на тормоз, и мобиль слегка занесло.

– Зимой, говоришь, опустела пару лет назад? А поточнее, что там в примечаниях сказано? Точно зимой или по первому снегу?

Кира подняла банку, которая сейчас стояла у нее в ногах, и начала вчитываться в текст: все же карта была великим достижением.