Андрей Поздеев - Операция «Артефакт»

– А может, он стал настолько опасен, что они решили не рисковать своими людьми, а использовать нас в качестве живого щита?

– Теоретически возможен и такой вариант, но я думаю, что ты преувеличиваешь его опасность. По-видимому, дело здесь в чём-то другом, что ускользнуло из поля нашего зрения, или нам чего-то не договаривают. Наверное, какие-то внешние обстоятельства загнали нашего парня в угол, что он ощетинился там, как ёж в норе, и теперь никого к себе не подпускает. В свою очередь, при проведении операций подобного рода, как правило, участвуют сотрудники только одного подразделения, которые понимают друг друга с полуслова и интуитивно чувствуют, что надо предпринять в ту или иную минуту, а это в свою очередь повышает результативность выполнения поставленной задачи. Так что, господа контрразведчики, не удастся вам отсидеться на задворках истории, а предстоит эту историю творить своими руками!

По легенде организаторов операции, группа Томилина должна была работать в Швейцарии под прикрытием российского торгпредства, имея на руках дипломатические паспорта. В общем, ничего противозаконного в этом не было, так поступают многие разведки мира, используя для своего прикрытия всевозможные коммерческие и торговые представительства, тем более что целью операции было не получение разведданных, а возвращение на родину одного из своих сограждан, волей случая, оказавшегося за её пределами. Однако, по настоянию Томилина, в первоначальный план операции внесли некоторые изменения, и ему были выданы документы гражданина Швейцарии.

Сотрудники внешней разведки, разрабатывавшие Фантома, располагали всей необходимой информацией о его местонахождении, однако все попытки вступить с ним в контакт каждый раз заканчивались неудачей. То же самое происходило и с телефонной связью. Все попытки связаться с ним по телефону заканчивались тем, что телефонные аппараты выходили из строя. При этом не было никакой разницы, какой это был аппарат, городской или сотовый, результат всегда был один и тот же, телефон ломался.

Когда поняли, что к Бурмистрову просто так не подойти, решили действовать напрямую и послали к нему своего «переговорщика», который вскоре оказался в психиатрической клинике. Таким образом, потратив на проведение его разработки больше недели, СВР-овцы поняли, что этот орешек им не по зубам, и срочно запросили помощь Москвы, которая ввела в игру группу Томилина. Вот таким образом наши герои оказались в гуще событий, которые удивительным образом соединили далёкое прошлое и сегодняшнее настоящее.

В полдень 2 октября 2013 года термометр на железнодорожном вокзале Женевы показывал 20 градусов тепла. Томилин вытер платком лоб, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и неторопливой походкой проследовал к шестому перрону, с которого через пятнадцать минут отправлялся поезд на Ньон. Пока обстоятельства складывались более чем удачно. Два дня у него ушло на «легализацию» в стране, и теперь в его кармане лежал паспорт на имя Фабио Шмида, страхового агента компании Swiss Life, который по рабочим делам направлялся в Ньон на встречу с клиентами. Николай Петрович знал, что оперативная группа к этому времени уже заняла исходные позиции и приготовилась к началу операции. Кузьмин под видом художника рисует сейчас на набережной Альп пейзаж платановой аллеи, Соболев с сотрудниками СВР находятся в машине радиоэлектронной разведки в двухстах метрах от кофе «Меконг», в котором должна произойти его встреча с Бурмистровым, а Добрынин с группой оперативных сотрудников контролирует все выезды из города. Всего в сегодняшней операции задействованы двадцать два человека, что по расчётам оперативного центра является более чем достаточным.

По плану операции Томилину предстоит войти в кафе через пять минут после того, как Бурмистрову подадут обед. Ему надо подсесть к нему за стол и убедить того вернуться на Родину добровольно, безо всякого принуждения. В случае, если что-то пойдёт не так, предусмотрен запасной вариант. При его реализации Томилину надо будет выстрелить в него из «шпионской» шариковой ручки, в результате чего лекарство вызовет у Фантома имитацию сердечного приступа, а подоспевшая карета скорой помощи с сотрудниками СВР осуществит его доставку в аэропорт, откуда его немедленно вывезут в Москву. Если операция пройдёт успешно, то группа должна вернуться домой уже сегодня вечером.

В 14:15 Николай Петрович ступил на перрон железнодорожной платформы в Ньоне, осмотрелся по сторонам и пошёл по улице с громким названием авеню Вьолье. Проходя мимо информационного центра, он ненадолго остановился у стойки с буклетами, купил карту курортного городка с его достопримечательностями и продолжил свой путь по улице Коломбьер, которая вывела его прямо на набережную Альп, идущую вдоль кромки Женевского озера. В это время года туристический сезон уже закончился, поэтому на набережной было немноголюдно, летние кафе закрыты, зонтики сложены, а стулья составлены в горку.

Оглянувшись по сторонам, Томилин увидел справа от себя Кузьмина, рисующего на холсте пейзаж набережной. Возле него стояла пожилая пара швейцарцев, с интересом наблюдавшая за работой молодого художника, и, судя по выражению их лиц, им очень импонировало манера его письма. С левой стороны, за припаркованной фурой, он разглядел машину радиоэлектронной разведки, в которой должен был находиться Соболев, выполняющий сегодня роль офицера связи. И как бы в подтверждение этих мыслей в его ушном приёмопередатчике, раздался голос Степана:

– Первый, я третий, как вы меня слышите?

– Я первый, слышу вас хорошо.

– Я третий, вас понял, включаю вашу камеру. Отлично, картинка пошла. Объект сейчас идёт по Гран-Рю в сторону музея фарфора. Ориентировочное время прибытия на набережную через двадцать минут.

– Когда объект будет на подходе, сообщите. Я пока пройдусь до пристани, чтобы не мозолить тут всем глаза. Передайте второму, пусть наденет очки. С такого расстояния его могут опознать.

С этими словами Томилин пошёл в сторону причала, к которому в этот час причаливал катер из Нернье. Через несколько минут с катера сошла группа школьников в сопровождении учительницы, направляющихся на экскурсию в замок, да парочка влюблённых, не обращающая внимания ни на кого, кроме предмета своего обожания.

«Счастливые люди, – подумал Николай Петрович, провожая взглядом влюблённых. – Живут в своё удовольствие, наслаждаются жизнью, и их абсолютно ничто не волнует. Может быть, я уже старею? Раньше, по-моему, я не был таким сентиментальным. Ладно. Сейчас надо думать не об этом, а о деле. С минуты на минуту здесь, в этом сонном курортном царстве, должно произойти задержание самого таинственного человека в мире, и от того, как пройдёт эта операция, будет зависеть очень многое. Никто пока не может сказать, как отреагирует Бурмистров на моё появление. Будет ли он применять против меня свои чудодейственные способы защиты или всё-таки позволит сначала объясниться? Не хотелось бы мне сегодня стрелять в него из ручки, в дальнейшем это может отрицательно сказаться на наших взаимоотношениях, а мне так хочется этого избежать. Впрочем, скоро всё прояснится. Правда, я до сих пор так и не понял, почему перед отлётом Субботин мне сказал на прощание: «Мой вам совет Николай Петрович. Если почувствуете, что, что-то пошло не так, и операция на грани провала, лучше ликвидируйте Фантома, чтобы он не достался никому. В противном случае вас могут обвинить в пособничестве американцам со всеми вытекающими отсюда последствиями».