Андрей Поздеев - Операция «Артефакт»

Настоящее имя Карла Радека Кароль Собельсон, он родился 31 октября 1885 года в городе Лемберг (ныне Львов, Украина) в еврейской семье. Начиная с 1902 года Радек пытается определиться со своей политической ориентацией, поэтому он вступает то в одну, то в другую парию, но нигде не находит того, что бы его зацепило по-настоящему. Он много путешествует по Европе, легко сходится с людьми, но с началом войны 1914 года оседает в Швейцарии, где близко сходится с Лениным, которого совсем недавно завербовала немецкая разведка. Эта встреча была отнюдь не случайной. В Швейцарию Радек прибыл из Сараево, где только что произошло убийство эрцгерцога Франса Фердинанда. К этому убийству он имеет самое непосредственное отношение, поскольку именно под его руководством был разработан план нападения на наследного принца, и именно он, а не кто-то другой, консультировал группу убийц накануне покушения. Надо сказать, что Радек и Троцкий были завербованы иллюминатами уже давно, ещё в те годы, когда они по молодости, как угорелые, носились по всей Европе в роли журналистов. На чём их тогда взяли иллюминаты, история умалчивает, но клятву, данную ими при вступлении в члены ордена, они не нарушили до конца своих дней и многие тайны унесли с собой в могилу.

Именно Радеку Троцкий и Ленин поручают организацию поиск интересующего их артефакта и для этой миссии наделяют его особыми, я бы даже сказал, исключительными полномочиями. Однако Копья Судьбы в Петрограде найти не удалось. Не было его в Зимнем, не было в Москве, не было его и у царской семьи, которая к этому времени уже находилась в Тобольске. А западные «друзья» не унимаются и твердят ежедневно в своих секретных телеграммах только одно: «Где Копьё и когда вы его нам передадите?».

Для уточнения положения дел с поиском Копья в декабре 1917 года в Петроград прибывает посол США Френсис. Посол с удивлением обнаруживает, что вместо того, чтобы искать артефакт, Ленин чуть ли не в обнимку братается с немцами, которых к тому времени в Смольном было больше, чем самих большевиков. Он пишет об этом в своём донесении президенту США Вильсону, который от этой новости приходит в бешенство. Ситуация накалилась настолько, что Ленин вынужден отправить Радека для переговоров с особым представителем ордена в Стокгольм. Вскоре оттуда приходит рекомендация: «Провести поиски Святого Копья в закромах русской православной церкви». И буквально через день, 5 февраля 1918 года, на свет появляется Декрет Совета Народных Комиссаров Российской Республики об отделении церкви от государства. Декрет лишал религиозные организации каких-либо прав собственности и прав юридического лица. И уже с 6 февраля начался процесс изъятия церковных ценностей. Параллельно с этим арестовывается высшее духовенство, которое попадает в жернова красного террора. Специально подобранные Радеком сотрудники ВЧК пытаются получить у священнослужителей информацию о месте нахождения Копья, но они все как один молчат даже под страшными пытками и угрозами расстрела…

Успел, поучаствовал в этих изъятиях и небезызвестный нам Яков Михайлович Свердлов, в ту пору председатель ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, которому Ленин поручил подготовить пути аварийной эвакуации.

27 июля 1935 года специально созданная комиссия вскроет его опечатанный сейф и обнаружит в нём:

1. Золотых монет царской чеканки на сумму 108 525 рублей;

2. Золотых изделий, многие из которых с драгоценными камнями, – 705 предметов;

3. Семь чистых бланков паспортов царского образца;

4. Семь паспортов, заполненных на имена Свердлова Якова Михайловича, Гуревич Цецилии-Ольги, Григорьевой Екатерины Сергеевны, княгини Барятинской Елены Михайловны, Ползикова Сергея Константиновича, Романюк Анны Павловны, Клёночкина Ивана Григорьевича;

5. Годичный паспорт на имя Горена Адама Антоновича;

6. Немецкий паспорт на имя Сталь Елены;

7. Царские кредитные билеты на 750 000 рублей.

Вот так группа товарищей, называющая себя большевиками, под руководством Владимира Ленина начала зачистку огромной страны, доставшейся им в результате мирового заговора иллюминатов из-за какого-то там «куска ржавого металла».

Шли дни, недели, месяцы, годы после позорного октябрьского переворота 1917 года. За это время закончилась первая мировая война, итогом которой стал новый расклад сил на политической карте мира. Рассыпались, как карточные домики, четыре империи, образовались новые государства. В Советской России умер Ленин, а к власти пришёл ещё никому не известный Иосиф Сталин, который не был связан с бывшими покровителями Ильича никакими обязательствами, и начал вести свою независимую внутреннюю и внешнюю политику. В правление ордена тоже пришли новые магистры, которые уже не верили в старые бабушкины сказки о священном Копье, а верили только в то, что их будущее по захвату мирового пространства связано с построением новой мировой финансовой системы.

И на какое-то время мир пришёл в состояние хрупкого равновесия…»

В этот момент в дверь постучали, и Томилину пришлось прервать своё чтение.

– Кто там?

В дверях показалась голова Кузьмина.

– А, это ты, Владимир, заходи. Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего. Только вы уже четыре дня не появляетесь в кают-компании, и мы начали волноваться. Если вы не возражаете, мы приглашаем вас на чашечку вечернего чая.

При этих словах Николай Петрович провёл ладонью по подбородку и ощутил под своими руками солидную щетину.

– Хорошо, Володя, – ответил он, поднимаясь с кресла, понимая, что надо сделать небольшой перерыв в работе. – Я буду готов через десять минут.

Через десять минут Томилин появился в кают-компании с видом человека, вышедшего только что из салона. Он был чисто выбрит, от него пахло приятным парфюмом, и всем своим видом он походил на человека, побывавшего на курорте. Это не осталось незамеченным его подчинёнными, которые моментально сделали для себя вывод, что им тоже надлежит являться в кают-компанию не в мятых джинсах и майках, а как того требует этикет, в соответствующей одежде.

Сначала разговор пошёл обо всём на свете, но постепенно он сместился в сторону «проекта», над которым они работали. Молодых ребят в первую очередь интересовало мнение их старшего товарища об этом «Деле» и его видение перспектив дальнейшего расследования.

Отвечая на вопрос Добрынина об отношении к религии, Томилин произнёс:

– Моё отношение к религии абсолютно нейтральное. Я сквозь пальцы смотрю на то, что мои родственники, друзья и знакомые ходят в церковь, совершают там какие-то религиозные обряды, читают молитвы, крестятся. Если это занятие позволяет им расслабить свою психику, прийти к внутренней гармонии и счастью, то на здоровье, как говорится, с Богом. Однако мне этого не надо, поэтому с этой точки зрения я склонен считать себя атеистом.