Глен Кук - Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин

Копченый старался обуздать тревогу и боязнь. Вымучив улыбку, он сказал:

– Мне нужно время, чтобы все это переварить. Очень уж ты щедр на пищу для размышлений.

– Это только первое блюдо. Скажу откровенно: мой господин доведен до отчаяния. Ему нужен друг, союзник, пользующийся влиянием и имеющий возможность вырвать с корнем сорняк, прежде чем тот даст семена. Он сделает все, что в его силах, дабы доказать серьезность своих намерений. Он даже велел передать, что ты можешь посетить его и убедиться в его честности, если сочтешь этот шаг безопасным для себя. Возьми телохранителей, сколько сочтешь нужным.

– Слишком много пищи, – повторил Копченый. Ему хотелось только одного – уйти из этой комнаты живым.

– Верно, ее достаточно, чтобы перевернуть твой мир. А сколько будет еще! Однако наша встреча затянулась. Нам не нужно, чтобы твое отсутствие вызвало тревогу. Отправляйся домой. Подумай. Реши.

– Как мне с тобой связаться?

Смуглый улыбнулся:

– Сразу после ухода мы покинем этот дом и больше сюда не вернемся. Это на тот случай, если вдруг тебе захочется стать героем. Уверен, ты не позволишь себе столь недальновидного поступка. Когда наступит время, летучая мышь найдет тебя. И мы снова встретимся в каком-нибудь укромном месте.

– Ладно, ты прав, мне пора возвращаться.

Копченый направился к двери, все еще сомневаясь, что ему позволят уйти. Но никто не встал у него на дороге.

Поразмыслить было о чем. По крайней мере один факт, вычлененный из услышанного, был крайне важным: Хозяева Теней заслали в город новых шпионов вместо прежних, уничтоженных колдунами Черного Отряда.

Смуглый коротышка, который плохо говорил по-таглиосски, спросил вожака:

– По-твоему, он заглотит крючок?

Тот пожал плечами:

– Сведений вполне достаточно. Мы знаем слабые места Копченого: страхи, самолюбие, амбиции. Он получил шанс разрушить то, что ненавидит и чего боится. А также выставить себя великим миротворцем. Мы предлагаем ему возможность расширить границы его власти с помощью союзников. И если он вынашивает изменнические планы, то сейчас ему был дан намек о вероятности их осуществления.

Собеседник улыбнулся, остальные тоже. Затем вся восьмерка начала собирать вещи.

Вожак надеялся, что Копченый не станет ломаться слишком долго. Ибо Хозяин Теней торопился. А когда Длиннотень чем-то встревожен, он не склонен любезничать со слугами.

Радиша имела лишь один день форы. Хоть тысяче воинов сложнее сниматься с лагеря и останавливаться на привалы, чем маленькой группе, мы сокращали отрыв. Нарайян выбрал для этого похода самых умелых и надежных. И мы добрались до города через два часа после Радиши.

Мы дерзко промаршировали через ворота, демонстрируя свои трофеи, и направились прямиком в казармы, где Отряд готовил таглиосские легионы. Сейчас в казармах жили те, кого мы оставили в городе, те, кто был ранен при Годже, и вступившие в армию после нашего ухода. Большинство ночевали в своих домах, а по утрам собирались здесь для самостоятельных тренировок. Помещения были переполнены. Количество новобранцев перевалило за четыре тысячи.

– Возьми их под начало, – приказала я Нарайяну, когда разобралась в ситуации. – Они нам пригодятся. По возможности изолируй их тут, поработай с ними.

– Легко сказать, но насколько это осуществимо?

– Весть о нашем прибытии уже разнеслась, – сказал он. – Скоро весь город узнает.

– Это неизбежно. Многие таглиосцы захотят услышать о судьбе сограждан – тут почти у каждого погибшего осталась родня. Надо обзавестись друзьями, пусть они расскажут.

– Мы увязнем в этом.

Он все чаще упускал слово «Госпожа» в беседах со мной. Похоже, считал себя моим деловым партнером.

– Возможно. Но дай понять населению, что мы не уклоняемся от ответа. А еще распространи весть о том, что в Дежагоре заперто большое число таглиосцев и, если мне окажут некоторое содействие, я возьмусь их освободить.

Нарайян как-то странно посмотрел на меня:

– Никаких шансов, Госпожа. Даже если эти люди еще дышат, их нужно считать мертвецами.

– Мы с тобой это знаем, а остальным знать не обязательно. И если кто-нибудь спросит, надо говорить, что для их освобождения необходимо как можно скорее собрать и вооружить войско. Этим мы свяжем руки тем, кто намерен нам помешать. Если кто-то заартачится, это будет означать, что ему безразлична судьба сограждан. Нож говорит, здешнее простонародье считает своих жрецов ворами. Люди возмутятся, если святоши решат бросить в беде их сыновей, братьев и мужей. Пусть религиозные распри сослужат нам службу. Если гуннитский жрец выступит против меня – обратимся к шадаритским и веднаитским мирянам. И не забывайте повторять, что я – единственный профессиональный солдат в округе.

Нарайян опять состряпал свою отвратительную ухмылку:

– Вижу, ты все продумала.

– А чем еще заниматься в дороге? Итак, принимайся за дело. Мы должны взять власть в свои руки, пока у местных не возникли сомнения в необходимости нашего присутствия. Не будем ждать, пока недруги опомнятся и придумают, как нам помешать. Разошли лазутчиков к твоим братьям. Нам нужна информация.

Нарайян, не будучи харизматическим лидером, все же обладал организаторскими способностями. Благодаря этим способностям он смог возглавить мелкую шайку, а крупная не подчинилась бы ему, как бы он ни раздувался от важности.

Эти мысли заставили меня вспомнить о Костоправе. Вот уж у кого харизмы не было ни на грош. Обычный командир, рабочая лошадка: намечал задачу, оценивал варианты ее решения и привлекал наиболее, по его мнению, дееспособных людей. И ведь не ошибался… Только в последней битве, при Дежагоре, стала очевидна его слабость.

Он не умеет принимать решения на ходу. У него плохо развита интуиция.

В прошедшем времени, женщина. Он мертв.

Не хочется думать о нем. Боль еще не утихла. Ничуть.

Не хочется – и не нужно. У меня слишком много дел.

Мысли перескочили на новобранцев-копейщиков, свалившихся как снег на голову.

Не сказать, что это серьезный ресурс. Этих юношей много, они полны решимости, но вряд ли среди них найдутся прирожденные лидеры, способные сразу стать командирами. Проклятье! Как же недостает военной машины, что была у меня когда-то!

Вдруг подумалось: а что я вообще тут делаю и зачем явилась? Лишние мысли, женщина. Все равно нет дороги назад. Нет больше той империи. И нет тебе места на родине.

Не хватало мне не только моих армий, но и разведки. Как без нее выведывать тайны врага?

Рам оставался моей тенью, он был готов защитить меня любой ценой. Может, это строжайший приказ джамадара Нарайяна?

– Рам, знаешь ли ты окрестности Таглиоса?