Глен Кук - Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин

– Попер бы на сержанта, но до него не добраться.

– И сержант, и капрал – не конченые подонки, они всего лишь стараются добросовестно выполнять работу, в которой сами же не видят никакого проку. Все твои неприятности из-за Кэдди. Он нападает, когда ты уже выдохся, и лупит со всей дури.

С этим согласилось несколько солдат.

– Кэдди так и норовит устроить нам какую-нибудь гнусность и дружков подбивает.

– Так и будет тебя мордовать, пока не прикончит, – пообещал Зелень.

Смедза не тянуло говорить на эту тему, но, пожалуй, насчет Кэдди парни были правы.

– И что?

– Кэдди – главная причина твоих бед. Только он по-настоящему желает тебе зла. А значит, разобраться тебе нужно не с кем-нибудь, а с ним. Накажи его, а собственный норов держи в узде. Охота лезть на рожон – так лезь, но только когда от этого будет прок. Нам тоже далеко не все тут нравится, мы сюда не добровольцами пришли. Будем соображать, что к чему, – может, и живы останемся.

Смедзу и самому не нравилось собственное поведение. Плохо, когда тебя чересчур заносит. Надо держать себя в ежовых рукавицах, иначе кончишь так же плохо, так Талли.

«Уж не воздействие ли это клина?» – подумал он.

Уже на утренней поверке он убедился в абсолютной правильности решения вести себя хорошо.

У соседей слева поверка началась раньше, и Смедз услышал рев: «Локан, Тимми!» Так что он был готов к этому трюку, когда капрал попытался его повторить. Даже бровью не повел, лишь недоумевающе огляделся, как и все остальные в палатке, когда Ройэл позвал: «Шталь, Смедз».

Подбираются все ближе, уже знают имена.

А через час Смедз испытал новое потрясение. Рекруты занимались строевой подготовкой, топали в грязи по кругу. Навстречу прошагал другой взвод, и в ближайшем ряду колонны Смедз увидел Старика Рыбу.

Рыба подмигнул и сбился с шага.

Молчун теперь уже бессменно наблюдал за Изгоем, и это занятие более не казалось зряшным. Вернувшись на колокольню, он взволнованно зажестикулировал:

– Им уже известны имена троих из постоянного окружения убитого вора. Тимми Локан, Смедз Шталь, Старая Рыба.

– Старая Рыба? – переспросил вслух Ворон.

– Да, – ответил Молчун. – Описание расплывчатое, но это, похоже, тот тип, что задал вам трепку.

– Старая Рыба?

Молчун ехидно улыбнулся и ответил:

– Их проследили до гостиницы «Череп с костями», но она брошена, там только бродяги. Вплоть до ночи мятежа в ней проживал капрал из «Ночных хищников». Его ищут – полагают, что он может опознать похитителей. Изгой считает, что подобрался к ним очень близко; он бросил все силы на поиски. А еще должен появиться Хромой, не далее как завтра.

Душечка пришла в сильное возбуждение, будто вопреки собственным чаяниям получила ответ на мучивший ее вопрос. Она хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание.

– Вы не допустите, чтобы этот капрал попал к Изгою. Солдат нужен мне. Доставьте его в конюшню Гартсена Овчара. – Душечка не пожалела усилий, чтобы с помощью жителей равнины Страха подчинить себе жалкие остатки повстанческого движения. Одним из этих остатков был Гартсен. – А заодно разыщете и возьмете владельца «Черепа с костями». И всех остальных, кто там жил в интересующее нас время. Будьте осторожны – власти пока не охотятся на нас, но знают о нашем присутствии. Сцапают, если подвернется возможность. Переоденьтесь гвардейцами Изгоя. Выступаем.

С Душечкой пытались спорить, но это все равно что перечить ветру. Ничего не оставалось, как идти вместе с ней и охранять ее.

Из храма выходили по одному, и никто не был замечен. Душечка собрала свою команду в двух кварталах, приняла донесение вернувшейся из разведки твари и сообщила:

– Гвардейцы Изгоя есть в Гражданском дворце, их караулка – во флигеле, принадлежащем казначейству. Сейчас там двенадцать солдат, отдыхают после дежурства. Молчун и Боманц, вы их успокоите.

Не «попробуйте», не «сможете ли?». «Успокоите», и точка.

Люди ворчали, они не были готовы остаться один на один с городом, который имперцы крепко держали в своих руках. Колдуны в этот раз не спорили. Молчун знал усыпляющее заклинание, но его надо было произносить. Проглотив недовольство, он обучил этому трюку Боманца. Они ушли, получив от Душечки пятиминутную фору.

Ждавший у двери флигеля Молчун просигналил:

– Спят.

Душечку это не устроило.

– Нужно их усыпить покрепче, на несколько дней, и спрятать как можно надежнее.

Молчун скривился, но кивнул.

Вскоре после того, как все обзавелись маскировкой, подходящей для улиц Весла, Боманц сказал:

– Надо хорошенько прибраться. Чем позже Изгой сообразит, что здесь произошло, тем дольше нам прослужат эти мундиры.

Ворон что-то буркнул, Молчун кивнул. Один из Вертунов спросил:

– А что это за гранатовая брошка? Знак подданства?

Молчун осмотрел эмблему, отложил ее и жестами подозвал Боманца. Старый колдун тоже пригляделся и сделал вывод:

– Да, это знаки принадлежности, но для Изгоя еще и способ следить за своими людьми. С ними надо что-то сделать. Может, поручить глупому канюку, чтобы вынес их из города?

Душечка нетерпеливо зажестикулировала.

– Ладно, ладно, – проворчал Боманц. – Я и так спешу изо всех сил.

Но как они ни спешили, а во флигеле провозились еще полчаса.

Душечка, Ворон и Боманц ехали верхом, переодетые черными кавалеристами. Остальные изображали пехотинцев. Встречные спешили освободить им дорогу.

Как только отряд выбрался из центра, Душечка и раненый Вертун отделились и направились к конюшне Гартсена Овчара, где прятался говорящий камень. Душечке надо было связаться с Праотцом. Остальные двинулись дальше, с задачей не допустить, чтобы в руки имперцев попали люди, способные опознать похитителей серебряного клина.

Успокоив себя доводом, что в ополчении у меня больше шансов сохранить башку на плечах, чем в свите у Душечки, я стал обживаться. Ведь правда, в старой колее всегда уютно – ни тебе забот, ни хлопот.

С другой стороны, я слишком долго гулял на воле, а от солдатской лямки отвыкаешь быстро. И вот теперь тянуло за ворота, хотелось где-нибудь спокойно посидеть, хлебнуть пивка. Так сильно тянуло, что я понял: при первой же возможности дерну отсюда.

Это желание только окрепло, когда сержант в первый раз вывел нас на тренировку с оружием. Мы стояли кольцом по щиколотку в грязи, и нас грыз холодный ветер. Половина ребят была одета не по погоде.

Но вовсе не это меня расстраивало, а то, что говорил нам сержант.

– Слушайте внимательно, солдаты. До нас дошла весть, что уже завтра может пожаловать враг. И на то, чтобы научиться чему-то, у вас один-единственный день. Шансы выжить плюгавые, так что разуйте уши и глаза. Из оружия вы получите только копья. Значит, только копейному бою и будем учиться.