Глен Кук - Хроники Черного Отряда. Книги юга: Игра Теней. Стальные сны. Серебряный клин

Законы и традиции в Таглиосе ставят женщину на один уровень со скотом. Даже ниже – со скотом обращаются не столь грубо. Женщины, которым удается добиться высокого положения в обществе или обрести власть, вынуждены держаться в тени и манипулировать внушаемыми мужчинами. Еще одно препятствие на моем пути, может быть, самое серьезное.

Как-то утром я вызвала Нарайяна.

– Мы в сотне миль от Дежагора. – Настроение у меня было отвратительное из-за ночных кошмаров, нервы – на пределе.

– Сейчас нам нечего опасаться.

Уверенность моих людей в том, что угроза миновала, крепла день ото дня.

– Я намерена кое-что существенно изменить в нашей жизни. Сколько у нас надежных людей?

Он ухмыльнулся. Самонадеянная мелкая крыса.

– Треть. А может, и больше, если как следует проверить.

– Неужели так много? – Я была удивлена.

– Вы не с теми общаетесь. Некоторые из наших воинов получили в легионах хорошую выучку, им привита дисциплина и выдержка. Что касается рабов, то они полны ненависти и жаждут мести. Они знают, что никто из таглиосцев не способен повести их в бой с Хозяевами Теней. Среди них есть и те, кто искренне верит в твою звезду.

И на том спасибо, коротышка.

– Но большинство вряд ли решится идти за мной?

– Вероятно. – Опять ухмылка, на этот раз лукавая. – Мы, таглиосцы, не любим, когда нарушается естественный ход вещей.

– Естественный ход вещей в вашем понимании – это когда сильные правят, а слабые подчиняются. Так знай же, Нарайян: я сильная. Просто я еще не показывала Таглиосу мою силу. Надеюсь, ему не придется испытать на себе мой гнев. Я бы предпочла обрушить его на Хозяев Теней.

Он вдруг испугался. И несколько раз поклонился мне.

– Конечной целью нашего похода остается Годжа. Можешь передать это остальным. В Годже соберем выживших, пропустим их через сито и восстановим армию. Но мы не отправимся туда, пока не наведем порядок в наших рядах.

– Да, Госпожа.

– Приказываю собрать оружие, все, что есть. Никаких возражений не слушать. Вооружить людей, которых считаешь надежными. Пусть они идут колонной на левом фланге. А справа пойдут религиозные фанатики. Их необходимо отделить от тех, кого они знали до Дежагора.

– Это может создать некоторые проблемы.

– Вот и хорошо. Мне необходимо увидеть корни этих проблем. Я все возмещу с лихвой. Приступай. Разоружи их прежде, чем они спохватятся. Рам, помоги ему.

– Но…

– Я в состоянии позаботиться о себе, Рам.

Его опека раздражала.

Нарайян рьяно взялся за дело, и почти все расстались с оружием добровольно.

Построившись согласно моему приказу, Отряд тронулся в путь. Я не объявляла привал, пока все не выдохлись настолько, что никто не мог даже жаловаться. Вечером устроила смотр. По моему распоряжению Нарайян поставил вооруженных солдат позади безоружных. Надев доспехи, я села на черного жеребца и прогарцевала перед шеренгами. Вокруг меня плясали ведьмины огни. Их было немного – я мало преуспела в попытках вернуть былые магические способности.

Доспехи, конь и огоньки предназначались для создания образа, имя которому – Жизнедав. Я его придумала еще до того, как Отряд прибыл в Майн, чтобы сразиться с Хозяевами Теней при Годже. Вместе с Костоправом в образе Вдоводела эта дама одним своим видом – сверхъестественно грозным, архетипически смертоносным – должна была повергать врагов в трепет. Впрочем, не помешает, если передо мной будет трепетать и мое собственное войско. В стране, где волшебство воспринимают не как досужие сплетни, а всерьез, для этого хватит и ведьминых сполохов на латах.

Я медленно проехала перед строем, ощупывая взглядом солдат. Они поняли, что происходит. Командир ищет тех, кто склонен к неповиновению, и этим людям не поздоровится.

Я проехала еще раз. Тому, кто всю жизнь настороже, найти потенциальных бунтовщиков нетрудно.

– Рам, – указала я на шестерых отобранных, – вот эти мне не нужны. С чем пришли к нам, с тем пусть и проваливают. – Я говорила громко, чтобы слышали все. – Кого в следующий раз отсею, те отведают кнута. А в третий раз мы устроим праздник смерти.

Ряды шевельнулись – до солдат дошел смысл сказанного.

Шестеро не понравившихся мне удалились, бросая злобные взгляды. Я обратилась к остальным:

– Воины! Поглядите на тех, что справа от вас. И на тех, что слева. Поглядите на меня. Те, кого вы видите, – не шадариты, не гунниты, не веднаиты, а просто солдаты. Солдаты! Мы ведем борьбу с беспощадными и сплоченными врагами. И когда вы пойдете в атаку, справа и слева будут шагать не ваши боги, а люди, вот эти боевые товарищи. Оставайтесь верны богам в сердце своем, но в этом мире, в лагере, в походе, на поле сражения, вы будете повиноваться мне. Я ваше главное божество, и я ваш верховный правитель. И до тех пор пока не исчезнет последний Хозяин Теней, иные боги, иные правители не успеют наградить или наказать вас раньше, чем это сделаю я.

Я понимала, что слишком сильно давлю на людей. Но мне необходимо было создать армию в кратчайший срок.

Пока солдаты переваривали услышанное, я отъехала в сторону, слезла с коня и сказала Раму:

– Скомандуй им «вольно, разойдись». Пусть отдыхают. Пришли ко мне Нарайяна.

Я расседлала скакуна и опустилась на седло, брошенное на землю. Рядом пристроилась ворона, склонила голову набок. Еще несколько птиц летало вокруг. Эти черные демоны были повсюду.

Костоправ был уверен, что вороны преследуют его, шпионят за ним и даже обращаются к нему. Я считала, у него эта мания развилась из-за перенапряжения. Но их вездесущность уже и мне действовала на нервы.

Не думать о Костоправе. Его больше нет. А я хожу по лезвию ножа. Ни слезы, ни мольбы не вернут мне любимого.

За время нашего похода на север я поняла, что там, в Курганье, утратила не только магические способности. Сломалась моя воля. И за минувший год с лишним я утратила веру в себя.

Это из-за Костоправа. Из-за его слабости. Чуткий, терпимый, склонный прощать, доверчивый, он слишком оптимистично относился к людям. Не допускал и мысли, что в глубинах человеческой сущности скрывается исконный мрак. Хотя Костоправ достаточно цинично оценивал мотивы, движущие людьми, он верил: даже в отъявленном злодее можно пробудить добрые чувства.

Этой вере я обязана жизнью, однако даже факт моего спасения не оправдывает Костоправа.

Пришел Нарайян, ласковый, как кошка. Одарил меня своей неизменной ухмылкой.

– Нарайян! Дело идет на лад, солдаты не противятся мерам, которые мы принимаем. Но впереди еще долгий путь.

– Проблема с религией, Госпожа?

– Есть и такая. Но это не самое серьезное препятствие. Да и не впервой мне, – улыбнулась я, заметив его недоумение. – Сомневаешься? Ты ведь меня не знаешь. До тебя доходили слухи, но этого слишком мало, чтобы судить. Какая-то женщина отказалась от трона и пошла за Капитаном – ну и что с того? Я вовсе не тот испорченный бессердечный ребенок, которого ты себе вообразил. Не бездарное августейшее отродье, которому досталось в наследство плюгавое королевство. И даже не дуреха, потерявшая голову от любви и увязавшаяся за первым встречным авантюристом.