Трейси Чи - Чтец

Был выстрел.

Сполох огня и вырвавшийся из ствола револьвера дым.

И эта девчонка отправила пулю назад, в грудь стрелявшему!

Прижавшись к земле в тени дерева, Танин пыталась выровнять дыхание. Она неожиданно почувствовала, что у нее есть тело, легкие, что у нее болит под ложечкой. Позади следопыты подняли ружья и ждали, когда она даст сигнал. Но она не двигалась.

Девушка смотрела на свои руки так, словно они ей не принадлежали. Такие знакомые руки – сильные и изящные, как кости птицы. Танин с удовольствием смотрела и на руки, и на саму девушку. Она была так молода, и у нее были такие же черные волосы, такие же темные глаза.

И она владела искусством Манипуляции.

– Ну что? – прошептала ликвидатор. Она слилась с темнотой настолько, что даже голос ее был подобен тени, дыханию несуществующего ветра.

– Пока нет.

Девушка рыдала, пыталась остановить кровь, хлеставшую из раны мужчины с револьвером. Едва не теряла сознание. И она была так похожа на Танин. Та даже не ожидала и не думала, что это может что-нибудь значить.

Раздался треск сучьев, и из-за деревьев на них выбежал человек с ружьем, с искаженным злобой лицом. Мельком глянув на Танин и следопытов, он вскинул оружие.

С этим она справится легко.

Взгляд на Пола, щелчок пальцем.

Нож сверкнул возле горла нападавшего, и вот уже Пол подхватывает агонизирующее тело. Голова убитого падает на грудь, короткий козырек шапки наползает на уже безжизненные глаза.

Пол улыбается; уголки его широкого рта загибаются вверх, как рыболовные крючки.

Ликвидатор нетерпеливо переминается с ноги на ногу.

– Почему нет?

– Ты ее не знала.

– Это не она .

Нужно что-то делать. Ведь именно за этим она и пришла. Танин внимательтно рассматривает поляну, ее взгляд скользит по хижине, упавшему луку и разбросанным стрелам.

– У нее нет Книги.

– Можно заставить ее саму сказать об этом. Так будет проще.

– Ты не понимаешь, – сказала Танин. Ее голос дрожал – когда он вел себя так в последний раз?

Она увидела, как девушка споткнулась, как юноша подхватил ее. Свет, текший из окна хижины, упал на шрам на его горле.

Он был избранным. Танин покачала головой. Из всех людей на свете взять себе в спутники именно избранного!

– Посмотри на его шею, – прошептала она.

Но ликвидатор не сводила глаз с девушки.

– Ну и что? – спросила она. – Всех нас время от времени сажают в клетку.

Танин провела ладонью по внутреннему карману, где она хранила обожженную страницу.

– Эдмон говаривал, что просто совпадений не существует. Всякое совпадение имеет смысл.

– Можно забрать и мальчишку, если ты имеешь это в виду.

Ликвидатор на дюйм вытащила меч из ножен. Вокруг них разлился запах меди.

Танин удержала ее за локоть:

– Я сказала: нет!

Ликвидатор недовольно посмотрела на Танин, но та уже не обращала на нее внимания.

Юноша обнял девушку за плечи и отвел к хижине, где она буквально упала на крыльцо. Такая нелепая: локти и коленки торчат! Такая уязвимая!

Ликвидатор высвободила локоть.

– Мы же за этим пришли, – прошептала она. – Схватим ее. Заберем Книгу. Прямо сейчас.

И она двинулась вперед.

Танин рассмеялась таким холодным смехом, что ликвидатор остановилась.

– Если этот юноша – избранный, ты не сможешь захватить ее и с сотней мечей.

Ликвидатор свирепо посмотрела на Танин, но не двинулась с места.

– Мне нужен только один, – сказала она.

Взмахом руки Танин отправила следопытов назад в джунгли, где они растворились, как угри в черной воде.

Потом она повернулась к ликвидатору.

– Если перестанешь слушаться, отправлю тебя назад, – сказала она, и слова ее резали как нож. – Мне не нужны подчиненные, которые не исполняют приказы.

Ликвидатор сжимала кулаки так, что кожа на ее перчатках скрипела.

– Ты мне совсем не доверяешь, – сказала она. – Так, как доверяла ей.

– Ты – не она.

Слова Танин кололи как острие меча; ликвидатор сверкнула глазами и беззвучно удалилась в подлесок.

Девушка сидела на крыльце хижины и терла пальцы, словно пыталась стереть то, что они совершили. На мгновение Танин захотелось пойти к ней. Может быть, обнять ее? Танин не знала.

Медленно она подалась назад, прочь от поляны, в тень серебристых деревьев, откуда она уже не могла видеть девушку.

Сефию.

Чтеца и убийцу.

Еще до того, как полностью проснуться, Сефия почувствовала, как теплый ветерок овевает ее лицо и как раскачивается ее гамак. На несколько мгновений она задержалась в этом, подобном мягкому кокону, состоянии между сном и бодрствованием, совершенно спокойная и удовлетворенная. Мягкий уютный свет обнимал ее. Но яркое солнце резало веки; одеяло давило, и она жарилась под ним, как кусок мяса на сковородке. Пот выступил на лице и руках. Сефия не могла дышать. Она попыталась высвободиться, но руки ее были стиснуты неведомой силой, а ноги придавлены.

Она проснулась.

Открыв глаза, Сефия увидела над собой верхушки деревьев. Их покрытые листвой ветви гнулись и трепетали, подобно перьям птицы, под крышей неба, а листья и тонкие ветки пели свою беззвучную песню.

Холодные хлопья звуков накрыли ее, как снег, охлаждая кожу. Сефия отбросила одеяло и села. Напротив сидел Стрелец, для равновесия перебросив ноги через соседние ветки. Вокруг него повсюду, словно некие странные плоды, висели вещи, унесенные им из хижины: рубашки, носки, кусок веревки, жестяная кружка, одеяло, мешки с едой.

Стрелец чистил о стальной стержень поверхность ножа, легким движением руки поворачивая его из стороны в сторону. Увидев, что Сефия проснулась, он затих. Затем отер лезвие куском материи и вложил нож в ножны.

– Это ты принес? – слабым голосом спросила Сефия.

Стрелец бросил взгляд на развешанные повсюду вещи и кивнул.

– Хорошее дело.

Посмотрев на свои руки, Сефия заметила на пальцах остатки высохшей крови. Кровь запеклась также и на ногтях. Нахмурившись, она принялась кончиком ногтя вычищать кровь. Кровь сходила, оставляя на коже буроватые пятна. Сефия всегда думала, что ей придется убивать, и теперь она это сделала.

Как она объяснит это Нин, если найдет ее?

– Я должна была это сделать, – скажет она. – Я не хотела умирать.

А Нин ответит:

– Глупая девочка. Никто не хочет умирать.

Сефия закусила губу, думая об Осло Канте, о его искривленных предсмертной гримасой губах.

– Мне так жаль.

– От того, что тебе жаль, ничего не изменится. Ты думаешь, если тебе жаль, то ты уже и не убийца?

Убийца . Руки упали на колени.

– Я не хотела, – скажет она.

– Но ты сделала это. У тебя был выбор, и ты выбрала в свою пользу.

Стрелец закончил заниматься ножами и убрал их. Потом взял руку Сефии и, намочив кусочек чистой ткани, принялся оттирать с ее пальцев засохшую кровь.