Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья

Через некоторое время страх Анитры перед Лоовой прошел. Она пришла к выводу, что этот милый ребенок с очень взрослым и серьезным лицом просто не умеет выражать свои мысли.

Их первая встреча произошла на дороге, когда холбра невольно заблудилась, отойдя в лес от повозок своего отца. Это превратилось бы в трагедию, если бы не людомара. Они успели перекинуться словами, Анитра успела испугаться и похохотать, да еще и была выведена обратно к повозкам так, что ее отсутствия практически никто не заметил.

– Как ты нашла меня? – спросила Анитра, с наслаждением прислоняя нагое тело к прохладному стволу дерева.

– Я услышала, как ты покинула город, а потом дожидалась, пока все твои подружайки уснут. – Лицо Лоовы приняло обиженное выражение: – Как ты можешь с ними общаться, они тупые?!

– Не говори так, людомара. Они не тупые. Они ведут себя так, потому что мы друг друга знаем много зим. Нам хочется порезвиться…

– Со стороны противно смотреть. Хорошо, что ты ведешь себя не как они. Не то я бы ушла.

– Ха-ха! Правда, ушла бы?

– Наверное. Не знаю. Мне кажется, что смогла бы…

– Бедняжка, – улыбнулась Анитра. Она обняла чумазую девушку. – Ай! – неожиданно вскрикнула он, и оттолкнула ее. Лицо Лоовы выражало недовольство.

– На вид они кажутся сочными и сладкими, но это не так. Они соленые. – Она сплюнула. – Я больше не буду просить их попробовать.

Анитра посмотрела на свою укушенную левую грудь, а потом укоризненно подняла глаза на Лоову. Та покраснела.

– Ты обещала, – проговорила холбра.

Дикарка тяжело вздохнула и еще больше покраснела. Анитра не смогла сдержать улыбку.

– О чем мы будем говорить? – перевела она разговор на другую тему.

– Мы еще штук двадцать украли, – встрепенулась Лоова.

– Это опасно, – нахмурилась Анитра. – Можешь ли бросить это занятие?

– Нет. Без меня Чернолесье обречено. Я его хранитель. Чего ты улыбаешься. Я убивала омканов сама. Вот, посмотри на острие – это кровь омкана.

– Вы кого-нибудь из наших убили?

– Нет. Одному пришлось по голове сильно вдарить, но не убиваем теперь.

– Спасибо тебе.

– Я обещала. – Разговор явно не клеился. Людомара продолжала во все глаза смотреть на Анитру. – Можно я буду говорить тебе, как ты мне нравишься и какая ты красивая? – спросила Лоова.

– Больше не о чем говорить?

– У меня все. Я только это и пришла сказать.

– Ой, а я чуть не забыла сказать тебе, что вскоре стану жрицей в храме Владыки в Куупларге.

Ни одна жилка не дрогнула на лице дикарки. Она, может быть, даже не слышала ее слов.

– Ты слышишь?

– Что?

– Я жрицей буду.

– Что это такое?

– Это честь. Великая честь.

– А-а-а…

– А-а-а? – вдруг разозлилась Анитра. – Ты не можешь больше ничего сказать?!

– Ты красивая, зачем тебе жрица.

– Я буду жрицей. Я буду…

– А-а-а!

Холбра посмотрела на Лоову хмуро, но потом вдруг рассмеялась.

– Я не могу на тебя злиться. Ты… просто не могу зла держать. – Она подумала. – Так и будет, всякий раз, как в меня будет входить злоба, я вспомню этот час, личико твое, – все вспомню и тут же рассмеюсь. И все плохое сразу же вон выйдет.

– Ты будешь думать обо мне в храме?

– Да.

– Тогда я рада, что ты жрица. Это хорошо.

Анитра улыбнулась:

– Не только о тебе буду думать, но и о тебе тоже.

– А о чем ты еще будешь думать?

– О Владии. Я буду служить Владыке и всем иным богам во всех обличьях. Дабы хранили они Владию. Извели войну из нее. Буду думать о Карларге, Палларге и других городах, которые на путь ступили неверный…

– Стой, – подняла руку Лоова. Ее брови были скептически приподняты. – У тебя голова не лопнет?

– Не знаю, – опешила Анитра. – Не думаю…

– У меня, когда много думаю, в голове, словно пузырь надувается. Вот здесь, – она потрогала свой затылок. Лоова снова серьезно подумала, что-то прикинула про себя и вскинула глаза на холбру: – Я буду приходить к тебе в храм. Я не знаю, где он, но я найду.

– Нет, нельзя. Не думай даже о таком! Это опасно!

– Ий! – отмахнулась вальяжно Лоова и села прямо на землю. – Не опаснее, чем под носом у оридонцев красть пасмасов.

– Если тебя поймают…

– Меня убьют. Не страшно. Испугать хотела?

– Нет.

– Вот и не страшно. Ты про ларги говорила. Чего они там?

– Восстания в них. Дурные олюди смутили их против оридонян…

– Как? Как ты сказала?

– Оридонян.

– Смешно так. Продолжай.

– Теперь у врат их стоят армии оридонские…

– А вот и врешь. Нет там оридонцев. Только саарары. – Лоова поймала муравья и засунула себе в рот, поморщилась – кисленький. – Мы двух поймали из лагеря. Они говорят, что пока ничего не получается с ларгами. Много убитых.

– О, Владыка, прости их. Вразуми их! Пусть разрешится все мирно…

– Ну что ты говоришь?! Никогда битвы так не разрешаются! Всегда режутся до крови и смерти.

– Я лишь прошу.

– Зачем просить невозможное? – Лоова снова почесалась. – Когда уйдете, тоже искупаюсь, – сказала она и зевнула.

– Что еще саараряне говорили?

– Кхи. Так смешно называешь их. Что говорили? Ничего. Мы их зарезали, чего им еще говорить. – Она провела ребром ладони по горлу.

Анитра недоверчиво покосилась на нее:

– Не верится мне, что ты в таком участвуешь, Лоова. Нельзя такое тебе.

– Отчего это?

– Не твое дело. Ты женщина. Женщина – это свет, это жизнь, а не… нельзя тебе в таком участвовать.

Дикарка в полном недоумении посмотрела на холбру и вытащила нож.

– У меня есть рука. У меня есть нож. Враги есть. Чего же, не мое?

– Девушка ты, а девушка…

– Ани-и-итра-а-а! – послышалось с луга. – Где ты-ы-ы?

– Фру-e! – сделала вид, что ей мерзко Лоова. – Спеши. Они зовут тебя.

– А ты?

– Хочешь со мной пойти? – с надеждой спросила дикарка.

– Нет.

– Чего ж спрашиваешь, а ты?

– Просто. Не знаю, чего это я.

– Странная ты, – констатировала Лоова.

– Мы очень долго не увидимся. Я не смогу часто уходить из храма.

– Плохо. Если хочешь, я могу тебя украсть.

– Не хочу.

– Хорошо, не буду.

– Мне жаль с тобой расставаться, Лоова.

– Мне плакать хочется. – Девушка неожиданно подошла к Анитре и поцеловала соски ее грудей. Всхлипнула и отступила назад. – Красивая ты… люблю тебя… – Снова шмыгнула носом. – Прощай!

***

– Боги! Лоова! Ха-ха-ха! – Анитра открыла от удивления рот, но глаза выдавали, что этот жест был наигран. – Ты здесь?

– Здесь, – довольно проговорила маленькая дикарка, спрыгивая со стены, окружавшей храм, в густой сад, окутанный душистыми запахами авроны – пахучего цветка, используемого холкунами для отправления ритуалов. Она чихнула. – Ну и вонь у тебя здесь! – Снова чихнула.

Анитра стояла на перекрестье двух дорожек, которые расходились в восемь сторон сада. Она сложила руки ладошками перед собой, сведя их внизу живота, и с нескрываемым нетерпением смотрела, как Лоова выбирается из садовых зарослей. На ее голове красовался венок из целой плеяды разноцветных авроньих бутончиков, делавших девушку похожей на ходячую клумбу.