Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

Вин кивнула и, решившись, проглотила металлический шарик. И сразу же ощутила внутри новый источник силы.

– Хорошо, – сказал Кельсер, вставая. – Подожги его, как только я тронусь с места.

Вин сосредоточилась и, как только Кельсер сделал несколько шагов вперед, осторожно потянулась мыслью к атиуму и воспламенила его.

Кельсер тут же расплылся перед ее глазами. Потом полупрозрачный, похожий на туманного призрака, силуэт возник перед ним. Он был точно таким же, как сам Кельсер, только шел на несколько шагов впереди.

Это было нечто вроде тени наоборот. Двойник делал то же, что и Кельсер, – только раньше. Призрак обернулся, и тут же Кельсер повторил его движение.

Рот двойника открылся, губы зашевелились.

Через долю секунды Кельсер заговорил:

– Атиум позволяет заглядывать в ближайшее будущее. Или по крайней мере, дает возможность увидеть, что человек собирается сделать в следующие мгновения. К тому же он обостряет ум так, что ты успеваешь на все отреагировать.

Тень замерла на месте, и следом остановился Кельсер. Потом вдруг тень протянула руку и попыталась ударить Вин. Та инстинктивно выставила локоть – как раз в тот момент, когда рука настоящего Кельсера только начала подниматься. И Вин успела отразить удар.

– Пока ты поддерживаешь горение атиума, – сказал Кельсер, – ничто не застанет тебя врасплох. Ты можешь выставить вперед кинжал, точно зная, что твой противник сам на него напорется. Ты можешь с легкостью уйти от нападения, потому что будешь заранее видеть, куда направлен каждый удар. Атиум делает тебя почти непобедимой. Твой ум начинает работать стремительно, ты успеваешь извлечь пользу из всего, что узнаешь заранее.

Внезапно от тела Кельсера отделилось еще несколько теней. Они разбежались в разных направлениях – одни рассредоточились по крыше, другие взмыли в воздух. Вин, растерявшись, отступила назад.

– Теперь я тоже поджег атиум, – пояснил Кельсер. – Я вижу, что собираешься сделать ты, и это меняет мои намерения… что, в свою очередь, влияет на твои планы. А тени отражают каждое из действий, которое мы можем совершить.

– Что-то я запуталась, – пробормотала Вин, наблюдая за суетой теней: одни из них таяли, на их месте возникали новые…

Кельсер кивнул:

– Единственный способ расстроить планы того, в ком горит атиум, – это поджечь атиум внутри себя. Тогда ни у одного из противников не будет преимущества.

Тени исчезли.

– Что ты сделал? – спросила ошеломленная Вин.

– Ничего, – ответил Кельсер. – Наверное, твой атиум выгорел до конца.

Вин с удивлением обнаружила, что Кельсер прав: атиум кончился.

– Но он сгорел так быстро!

Кельсер сел на крышу.

– Никогда раньше не просаживала целое состояние так быстро, да?

Вин кивнула:

– Да, и такое ощущение, что все зря.

Кельсер пожал плечами:

– Атиум только тем и ценен, что дает алломантическую силу. И если ты его не используешь, он ничего не стоит. А если его поджигаешь, то тем самым истощаешь его запас. Это весьма интересное соотношение… при случае поговори об этом с Хэмом. Он любит порассуждать об экономике, построенной на атиуме. Но в любом случае каждый рожденный туманом, кого ты встретишь, скорее всего, будет иметь при себе атиум. Однако использовать его никто не спешит. К тому же никто не глотает его заранее – атиум очень хрупок и неустойчив, твой желудочный сок разрушит его примерно за час. То есть тебе придется сначала уловить, к чему идет дело – к разговору или схватке. Если заподозришь, что противник проглотил атиум, лучше сразу воспользуйся своим… но постарайся не попасть в ловушку и не истратить запас до того, как кончится атиум противника.

Вин задумчиво кивнула:

– Значит ли это, что ты берешь меня с собой?

– Я почти сожалею об этом, – со вздохом ответил Кельсер. – Но я не вижу способа вынудить тебя остаться… впрочем, можно просто связать тебя покрепче. Но я предупреждаю, Вин. Это может быть опасно. Очень опасно. Я не собираюсь встречаться с Вседержителем, но я намерен проникнуть в его крепость. Мне кажется, я знаю, где искать ключ к победе над ним.

Вин улыбнулась и подошла к Кельсеру. Он сунул руку в один из кармашков на поясе и достал маленький флакон. Флакон походил на обычные пузырьки с алломантическими металлами, с тем лишь отличием, что в нем находилась одна-единственная крупица металла. Бусинка атиума была в несколько раз крупнее той, что Кельсер дал Вин для первого опыта.

– Только не используй его без крайней необходимости, – предостерег Кельсер, отдавая флакон. – Тебе нужны еще какие-то металлы?

Вин кивнула:

– Я сожгла почти всю сталь, пока добиралась сюда.

Кельсер протянул ей еще один флакон.

– Но сначала нужно вернуть мой кошелек, – сказал он.

Дождь начался как раз в тот момент, когда они нашли кошелек. Не то чтобы это был сильный ливень, но он слегка разогнал туман. Вин передернуло, и она сжалась на крыше рядом с Кельсером, натягивая на голову капюшон. Кельсер не слишком-то обращал внимание на погоду, а значит, и ей не следовало. Немножко сырости не повредит… а скорее даже поможет, ведь дождь заглушит их шаги.

Перед ними лежала Кредикская Роща. Острые шпили и узкие башни в темноте походили на темные когти. Они весьма сильно различались по толщине: в одних вполне могли поместиться лестницы и большие комнаты, другие представляли собой просто тонкие стальные стержни, устремленные в небо. Это разнообразие наделяло дворец извращенным подобием симметрии, близкой к равновесию.

В темной туманной ночи шпили и башни выглядели зловеще – как почерневший от сажи и пепла скелет давным-давно умершего великана. Глядя на них, Вин ощутила странную подавленность, как будто сама близость дворца лишала ее надежды.

– Наша цель – туннель у основания одного из дальних шпилей справа, – сказал Кельсер так тихо, что его голос почти терялся в шелесте дождя. – По нему мы должны добраться до одной комнаты в центре здания.

– А в ней что?

– Не знаю, – ответил Кельсер. – Как раз это и нужно выяснить. Каждые три дня Вседержитель посещает эту комнату, но сегодня его там быть не должно. Он остается в ней на три часа, потом уходит. Я однажды уже пытался проникнуть туда. Три года назад.

– То твое дело, – прошептала Вин. – То самое…