Марк Ньютон - Разбитые острова

Бринд испытал громадное облегчение, искреннее и неподдельное. Значит, он получит свое супероружие, а этот бедняга может спокойно окончить свои дни, повидав свой старый мир.

– Это было легче всего, – прошептал Бруг. – Как теперь доставить его в небесный город?

Когда солнце за тучами налилось кровавым светом, ночные гвардейцы отправились назад, в Виллирен. Бринд обратил внимание на то, что вокруг совсем не было снега, а ведь в его первое посещение лагеря пришельцев картина была совсем иной. Теперь ландшафт выглядел куда более мрачным, снег растаял, и тут и там попадались брошенные у дорог сломанные повозки, а местами и трупы, лежащие ничком с вытянутой вперед рукой. Солдаты ехали в задумчивом молчании. Разговор с Артемизией и ее людьми закончился наилучшим образом: Бринд выторговал у них то, что хотел, а именно – их согласие использовать фра Меркури как оружие, однако теперь перед ним вставала новая и не менее сложная задача – планирование, разработка стратегии, логистика.

За время осады Виллирена ему казалось, что он наелся всего этого досыта, на всю жизнь хватит, и вот он уже снова шлет приказы по армии, двигает войска через остров, чтобы потом пересечь море и соединиться с другими силами на Фолке. Именно там империи грозила новая опасность, так доносили ему гаруды; именно на его берега должна была обрушиться новая волна нашествия, а значит, именно туда ему и надлежало посылать людей.

Тундра скоро сменилась деревнями, те перетекли в южную окраину Виллирена, известную как Пустоши, где, что ни день, строились новые дома для тех, кто остался без крова. Бринд заметил, что по новым улицам беспрестанно движутся люди: их много, и они маршируют, как будто на учениях. Некоторые носили форму, но оружие у всех было одинаково примитивным: мачете или просто большие ножи, вроде кухонных; кто-то стоял на посту.

– Это еще что, ополчение, что ли? Почему мы ничего о нем не знаем? – проворчал Бринд.

– Боятся, наверное, как бы окуны не вернулись, вот и готовятся защищать себя, – предположил Микилл. – Обычное дело.

Но Бринд сомневался. Он, конечно, не надеялся, что будет когда-нибудь знать все, происходящее в Виллирене, но то, что он видел перед собой сейчас, казалось ему крайне подозрительным.

– Подождите, – скомандовал он остальным.

Заставив лошадь перейти на шаг, Бринд подъехал ближе к патрулям. Шерстяной плащ, надетый поверх формы, он запахнул так, чтобы ничем не выдать своей принадлежности к армии. Даже капюшон натянул, чтобы скрыть бросающееся в глаза лицо.

На него обратил внимание один из патрульных – бородатый дядька со шрамами на лице, одетый в лохмотья. В правой руке он держал нож.

– Что это у вас тут? – Бринд кивнул на отряд из шести человек. – Ополчение, что ли?

– Ага, вроде, – буркнул мужик. – Тебе-то что?

– Да так, тоже вступить хочу.

– Мы тебе не военные, чужаки нам не нужны. Солдаты нас не любят. С ними все стало только хуже.

– Да ну? – отозвался Бринд. – Почему?

– Монстры, – пробурчал недовольный. – Они зовут монстров в наш город. Вот почему мы здесь.

– А, понятно. Это ты про лагерь на юге.

– Ага, точно. Видел чего-нибудь странное, путник?

– Да нет, ничего особенного. Бояться вроде бы нечего. А разве они нам не союзники?

– Это тебе солдаты лапши на уши навешали, да? Больше слушай!

– К чему им врать?

– Много вопросов задаешь… – проворчал оборванец.

– Ну, я же нездешний.

– Военные готовы заставить нас поверить во что угодно, лишь бы мы жили с уродами бок о бок и не жаловались. Застращать нас – вот их главная цель. А нам не нужны в нашем городе уроды, и точка.

– Но их тут пока вроде бы нет, – заметил Бринд. – Они же далеко, за городом.

– Что-то ты многовато знаешь, для нездешнего. – Мужик подозрительно поглядывал на Бринда. – Да, они пока не в городе, а почему? Потому что есть мы, люди, готовые остановить их с оружием в руках, если они попытаются войти.

– Наверное, горожане очень благодарны вам за… защиту, – сказал Бринд. – Сколько же монстров вы уже остановили?

Мужику, судя его кислой физиономии, вопрос не понравился.

– Какая разница? Главное, что мы есть, это их отпугивает. Пока мы ходим по улицам, они здесь носа не покажут. Да и семьям с ребятишками не так страшно.

Бринд кивнул и решил не приставать больше с расспросами. В конце концов, раз человек верит, что опасность существует, он будет поступать соответственно; никакие слова не смогут поколебать его веры.

– Что ж, удачи тебе, – произнес Бринд и повернул лошадь назад.

Когда он вернулся к своим, Бруг спросил:

– Что-то случилось?

– Да, – отвечал Бринд, – у нас плохо организована пропаганда. Люди считают, что монстры спят и видят, как бы захватить город и присвоить его со всем, что в нем есть. Меня это беспокоит.

– Но мы-то знаем, что все это ерунда, – возразил Микилл.

– Разумеется, ерунда, но меня волнует другое: почему они так сильно верят в эту ерунду.

Вернувшись в цитадель, Бринд немедленно вызвал к себе Джамур Эйр для совещания с глазу на глаз. Откладывать дальше было нельзя. Не прошло и получаса, как она уже явилась к нему, в зал, отделанный обсидианом. Эйр только что вернулась из госпиталя, на ее одежде тут и там виднелись следы крови.

– Извините, – сказала она, – я не успела переодеться.

– Не страшно, – отмахнулся Бринд. – Я повидал достаточно окровавленных тряпок на своем веку, парой капель меня не напугаешь. К тому же кровь на вашем платье – результат благих деяний.

– Вы видели мою сестру? – спросила Эйр. – Я сейчас много работаю, а когда прихожу в цитадель, то совсем ее не вижу. У кого ни спрошу о ней, все отделываются от меня казенными ответами, явно по вашему приказу.

Смущенно улыбнувшись, Бринд объяснил ей, что случилось с ее сестрой: как она повадилась выходить за ворота цитадели и о каннибальских наклонностях, которые у нее открылись. Не скрыл даже причину нового состояния Рики, поведанную ему Артемизией: неудачно проведенное слияние разумов. Эйр слушала молча, не выказывая ни удивления, ни испуга.

– Значит, – спокойно подытожила она, – шансов вернуть ее в прежнее состояние нет?

– Похоже, что так, к сожалению. Она теперь такая, какая есть. Прошу меня простить, Эйр, но мне показалось, будто это известие вас не слишком… взволновало.

Тяжело вздохнув, она встала и подошла к окну. Снаружи уже давно стемнело, так что сквозь стекло почти ничего не было видно.

– За последнее время я повидала столько ужасных вещей, что все вместе они, наверное, притупили мое восприятие. К тому же у меня давно такое чувство, будто я потеряла сестру, хотя она жива. Что нам теперь делать, как вы полагаете?