Алекс де Клемешье - Сын Дога

– А до этого вы, значит, своего человека заслать туда не планировали? – с сарказмом спросил оперативник. – Или, может, готовили на роль агента кого-то другого?

– Жень! – укоризненно поджал губы Сибиряк. – Ты меня снова подозреваешь в каких-то интригах. Так? Верно?

Угорь, послав к чертям субординацию, с досадой отмахнулся от начальника и примолк. А как не подозревать-то? Разве в жизни случается, чтобы все настолько гладко складывалось само по себе? Как говорится – ищи, кому выгодно. Евгений очутился в Томске аккурат в тот момент, когда Сибиряку срочно понадобился «свой человек» в больнице. И не просто очутился, а оказался в необходимом состоянии – то есть в глубоком обмороке, спровоцированном попыткой поднять свою тень. Если бы не поездка в областной центр – как скоро Угорь обнаружил бы свою болезнь, как скоро сообщил бы о «нервных припадках» руководству? Но повод для поездки нашелся – романтичная и несчастная ведунья со своими тревогами и подозрительный Захар с его мамашей.

А если бы Евгений попытался войти в Сумрак у себя дома, в райцентре? Сибиряк и туда бы экстренно примчался? Или они с Танюшей заранее по минутам рассчитали все телодвижения оперативника сразу после ее признания-просьбы?

Совершенно расстроившись от мысли, что ведунья может быть замешана в очередной перестановке фигур на шахматной доске, Угорь сказал на прощание Сибиряку:

– Знаете что, гроссмейстер? Вы Татьяне о результатах сами сообщите, хорошо?

Брови начальника взметнулись так высоко, а лицо приняло такое глуповато-изумленное выражение, что впору было засомневаться в собственных выводах. Однако участковый Денисов невольно научил Евгения не делать спешных выводов и не доверять выражению лиц Высших магов.

* * *

Москвичи не понравились Евгению с первого взгляда. Оба.

Один – кряжистый, нарочито простоватый на вид, в дурацкой кепочке и нейлоновой куртке – так хитро щурился, что даже октябренку стало бы понятно: дядя что-то задумал, и возможно, что-то нехорошее.

Второй, будто наглядная иллюстрация противоположности простачка, выглядел чересчур интеллигентно, был худ как щепка, носил строгий темно-серый костюм, а смотрел так печально, словно переживал сразу за всех страдающих и невинно убиенных. С позерами такого рода Угорь, к сожалению, изредка сталкивался в своем областном отделении – философствовать, плакаться и докладывать они любили куда больше, чем действовать. И немудрено: при такой невзрачной, незапоминающейся внешности им нужно постоянно напоминать о себе – хоть разговорами, хоть мимикой. Иначе пройдешь мимо – и тут же забудешь о его существовании.

Увидел он их только потому, что они позволили ему себя обнаружить. По прибытии в Институт клинической и экспериментальной медицины Евгения, невзирая на кучу привезенных бумажек, заставили заново пройти всю процедуру, необходимую для оформления карты, – рост, вес, флюорография, жалобы, все такое. Милая девушка в кабинете № 5 старательно заполняла со слов Евгения многочисленные скучные графы, и Угорь был абсолютно уверен, что в помещении они одни, пока дело не дошло до года его рождения.

– Одна тысяча девятьсот тридцать девятый, – терпеливо улыбаясь, в пятый раз за сегодняшний день (если учитывать еще и Томск) диктовал дозорный.

Вот в этот-то момент стена справа будто бы раздвинулась или, скорее, протаяла. Обычный человек, уже успевший посмотреть новую кинокомедию «Иван Васильевич меняет профессию», нашел бы много общего между сценой открытия портала в царские палаты и исчезновением внушительной преграды здесь и сейчас. Однако здесь и сейчас речь не шла о перемещении в прошлое. В образовавшемся проеме обнаружилось продолжение кабинета, где возле одного стола, но по разные его стороны, расположились присланные Гесером и Завулоном наблюдатели.

– Врет! – убежденно сказал неприятный простачок в кепочке.

– Ну почему же сразу врет? – с печалью в голосе возразил другой, со впалыми щеками. – Просто дезинформирует. Что в данной ситуации вполне объяснимо.

Угорь сразу понял, что спектакль разыгрывается не впервые. Наверняка этот прием они сегодня использовали на каждом Ином, который попадал в кабинет № 5. Медсестра наблюдателей не замечала, что лишний раз подтверждало, для кого стараются московские гости. Разумеется, эффект неожиданности должен был произвести впечатление на необычных пациентов, в большинстве своем – невеликой силы магов и шаманов, десятилетиями не покидавших насиженных мест, а теперь и вовсе оказавшихся в непривычной ситуации да в плачевном состоянии. Ну как же! Оказывается, они здесь не только под опекой врачей со страшными шприцами, но и под недремлющим оком представителей самых могущественных магов Советского Союза, а заодно и столичных Дозоров!

Евгений понятия не имел, какой реакции от него ждали, но решил не доставлять обоим удовольствия.

– Простите, я ошибся, – перегнувшись через стол, доверчиво улыбнулся он медсестре. – Одна тысяча шестисотый.

Увы, тут он просчитался. Потому что столичные гости не только не заткнулись, дабы переварить столь впечатляющую информацию, но и продолжили спектакль.

– А вот теперь врет! – улыбнувшись тонкими губами, удовлетворенно сказал «серый костюм».

– Обманывается! – возразил ему мужичок-простачок. – В шестьсот седьмом наши там собор спалили… случайно… со всеми записями о крещениях и смертях. А когда записи восстанавливали – по ошибке внесли в церковную книгу тысяча шестисотый вместо тысяча пятьсот девяносто девятого. – Он наконец обернулся к Евгению. – Так что ты, парень, на год старше, чем считал доселе. Меня, кстати, Семеном Палычем звать.

Он поднялся, подошел ближе и протянул руку. Девушка увлеченно заполняла карту, не обращая на возникшего из ниоткуда мага ни малейшего внимания. Угорь неприязненно покосился на протянутую ладонь, пахнущую дешевыми сигаретами – кажется, «Полетом». Евгений не имел ничего против крепкого табака, так что неприязнь была связана исключительно с дружелюбным жестом Темного. Мужичок с пониманием улыбнулся и добавил:

– Можно просто Семен. Ночной Дозор Москвы.

Надо сказать, эта фраза произвела на оперативника куда больший эффект, нежели явление наблюдателей. Не веря своим ушам, он вытянул шею, выглядывая из-за фигуры простачка, чтобы еще разок оценить мага в сером костюме. Тот, заметив интерес Евгения, с ироничной усмешкой пару раз отчетливо шевельнул поднятой ладонью – вроде как помахал, приветствуя:

– Артур, Дневной Дозор Москвы.

Угорь открыл было рот, чтобы как-то озвучить свое недоумение, но в этот момент медсестра подняла на него глаза и жизнерадостно осведомилась: