Алекс де Клемешье - Сын Дога

– Уж не из-за этого ли потасовка началась? – сдерживая улыбку, спросил Евгений.

– Нет, – серьезно ответил шаман.

На самом деле потасовка началась, как впоследствии обозначил московский гость Семен, «из-за идеологических разногласий». Один из Темных, числившийся среди участников осады логова Хозяина, натуральным образом разнылся, сидя в очереди: дескать, никогда еще он не испытывал подобного унижения! Дескать, он, герой и вообще чародей заслуженный, вынужден ждать в коридоре, пока до него снизойдут люди. А все почему? А все потому, что какие-то дремучие безумцы организовали секту – никому не нужную, бессмысленную и опасную уже одним своим существованием. Это из-за них он покалечен, это из-за них он страдает, а они – вон, впереди него по очереди на прием к врачу!

В ответ ему аргументированно пояснили, что в общине велась спокойная жизнь со своими тихими радостями и прогрессивным сотрудничеством и что эта жизнь под крылышком у Великого могла бы продолжаться и до сего момента, если бы сводные отряды консервативных полудурков не привлекли в окрестности Загарино Ворожея-Неваляшку. И вот вместо того, чтобы сейчас тихо-мирно заниматься работой или валяться на пуховой перине, жители свободной во всех смыслах общины вынуждены торчать в закрытой лечебнице и терпеть присутствие тех, кто нарушил их покой.

С другого конца коридора заметили, что «этот ваш Хозяин» – не такой уж Великий, если позволил сумеречной твари расколошматить свои укрепления. А что до крылышка – так он давно уже этим крылом махнул, трусливо сбежав с поля боя.

Ну и понеслось.

Евгению не верилось, что ни новосибирский Дозор, ни наблюдатели из столицы не могли предусмотреть такого рода стычек. Ну не глупость ли – собрать в одном помещении тех, кто еще несколько дней назад противостоял друг другу отнюдь не в спортивном состязании? Да, конечно, многие члены общины удерживались внутри силой, угрозами и обманом, но многие – далеко не все. Пусть в коридоре отсутствовали Ленька, «цыган», Михальчук и другие наиболее активные и опасные подручные Хозяина, но ведь и остальные – далеко не подарок, особенно для тех, кто накануне лишился в этом противостоянии знакомых и коллег по работе! Почему же дозорные-охранники в массе своей находились в фойе при входе в институт, а не в месте скопления вчерашних врагов? Разгильдяйство? Возможно, хотя и сомнительно. Скорее – намеренная провокация. Вот только ради какой цели? Евгению не хватало данных, чтобы проанализировать всю картину и сделать хоть какие-то выводы.

* * *

«Лечебные процедуры» заключались в многократном прослушивании разного рода мелодий, отдельных музыкальных фраз, упорядоченных перестуков и длинных протяжных звуков на определенной высоте. Специалисты института раскладывали симфонию Михальчука на отдельные составляющие и пытались опытным путем выяснить, что именно из этого пагубно воздействует на психику Иных – партия какого-то одного инструмента или комбинация нескольких. В данном смысле выбор дозорных, присланных для подкрепления, оказался не случаен – скажем, тот же Артем Бурнатов из Североморска в недавнем, еще человеческом своем прошлом был хорошим пианистом, выступал в составе филармонического оркестра Мурманской области. Теперь же помимо надзора за собранными в клинике Иными ему приходилось по заданию местных ученых-исследователей наигрывать на фортепиано отдельные кусочки симфонии то в одной тональности, то в другой. Кусочки эти записывались на пленку, анализировались при помощи какой-то специализированной аппаратуры, очищались от шумов и включались во время процедур. Точно такие же задания получали и присланные из разных уголков Советского Союза Иные-скрипачи и Иные-саксофонисты.

Другая группа ученых и врачей работала непосредственно с приглашенными «здоровыми», не попавшими под воздействие симфонии, шаманами – теми, которые славились своими способностями даже в среде Иных. Одного горлового окрика таких специалистов хватало для того, чтобы птицы падали замертво, а деревья сбрасывали листву. Бубен с колотушкой в их руках превращались не только в атрибуты «изгнания духов», то есть исцеления больных людей, но и в грозное оружие против себе подобных. Угорь еще несколько лет назад считал бубен эдаким костылем для не слишком сильных Иных, чья магия, как и магия ведьм, подвязана на природные факторы. Кому-то для взаимодействия с Сумраком требуются пассы руками, на самом деле совсем не обязательные и не несущие какой-то особой функциональной нагрузки, кому-то необходимы «магический шар» и черные свечи, ну а этим – свой собственный, аутентичный атрибут. Однако, уже став руководителем районного отделения, Евгений столкнулся с тем, что и сам по себе бубен, и свойства звука, извлекаемого из него колотушкой, в схватке могут стать не менее опасными, чем заряженный артефакт или боевой жезл. И как тут не вспомнить Химригона, Высшего шамана, на глазах у сотен Иных менявшего реальность с помощью камлания? В конце концов, именно его, Химригона, совместные с цыганской колдуньей усилия позволили сводным отрядам Темных и Светлых хотя бы увидеть Неваляшку…

Вот только раньше и Угорь, и все остальные связывали процесс камлания исключительно с магией. Им казалось само собой разумеющимся, что это – такой вот немного забавный, зрелищный способ взаимодействия с энергией Сумрака. Разве пришло бы кому-нибудь в голову изучать свойства ритма? Нет, точно так же, как никто никогда не пытался измерить температуру файербола или длину «плети Шааба». Работает? И замечательно! А как и почему работает – такими подробностями забивать себе голову никто не собирался. Оценивалось исключительно то, что у более сильных магов файерболы крупнее, а «плети» – длинней.

Евгений в числе добровольцев вызвался сотрудничать с первой группой ученых. Кому-то ведь надо быть тем самым подопытным кроликом, лабораторной мышью, препарируемой лягушкой? Неприятные ощущения и последствия «процедур», к счастью, оказались минимальны. Да, при прослушивании некоторых отрывков вдруг сами собой принимались дрожать пальцы, подергивались мелкие мускулы на лице, а в ушах начинала шуметь и пульсировать кровь. Задачей Евгения было очень точно определить момент, когда возникал дискомфорт, и уведомить об этом медиков. Тут же начиналась движуха, специалисты бегали, спорили, уточняли и фиксировали какие-то данные. Чаще всего в эту минуту чьи-то проворные руки совали подопытному стакан горячего сладкого чаю, или шоколадку, или рюмку коньяку, или бумажную упаковочку с витаминами. От последствий это, конечно, не избавляло, но помогало организму справляться с очередным стрессом.