Стивен Эриксон - Память льда. Том 1

– Ага, – вклинился Штырь. – У него ж в сумке «ругань», и если не туда бросит…

Этого хватило, чтобы Дэторан разжала кулаки и отступила. Вал неуверенно зашатался, затем мешком осел на землю, из сломанного носа сапёра текла кровь.

– Шуток не понимает, – промямлил он распухшими губами. А потом повалился набок.

– Прекрасно, – проворчала Хватка. – Если он до утра не очухается, а нам придётся выступать, угадай, Дэторан, кто потащит волокушу?

Могучая женщина нахмурилась и отвернулась, чтобы найти свой спальник.

– Кто ранен? – пискнул высокий голос. Солдаты подняли глаза и увидели Молотка, который ковылял к костру, кутаясь в одеяло. – Я слышал, была драка.

– О, рак печёный проснулся, – заметил Штырь. – Ты же больше на солнцепёке спать не будешь, а, целитель?

– Вал, – объяснила Хватка. – Погладил Дэторан против шерсти. Вырубился у костра – видишь?

Кивнув, Молоток доковылял до сапёра.

– Какой ужасный образ ты вызвала, капрал. – Он присел, начал осматривать Вала. – Худов дух! Нос разбит, челюсть сломана… и сотрясение – он тут сблевал тихонько. – Молоток гневно воззрился на Хватку. – Никому в голову не пришло остановить эту маленькую размолвку?

С тихим мычанием бхедерин развернулся и затопал куда-то во тьму.

Голова Молотка рывком развернулась.

– Фэнеровы копытца, это ещё что?!

– Соперник Вала, – пробормотала Дымка. – Наверное, понял, что тут ему уже ничего не светит.

Хватка со вздохом откинулась назад, глядя, как Молоток занимается бесчувственным сапёром. Взвод не склеивается. Мураш – не Скворец, Штырь – не Быстрый Бен, да и я – не капрал Калам. Если были лучшие из лучших среди «Мостожогов», то в Девятом. Хотя, конечно, Дэторан идёт ноздря в ноздрю с Тротцем…

– Лучше бы чародей пришёл – да поскорее, – прошептала через некоторое время Дымка.

Хватка кивнула в темноте, затем сказала:

– Может, капитан с остальными уже добрались до Белолицых. Может, мы с Быстрым Беном явимся слишком поздно, чтобы хоть как-то повлиять на исход…

– Мы и так ни на что не повлияем, – сказала Дымка. – Ты имеешь в виду, что мы опоздаем на представление.

– Ну, вот это, может, и к лучшему.

– Говоришь прямо как Мураш.

– Ну да, ага, дело-то пахнет жареным, – тихонько ответила Хватка. – Лучший маг в подразделении пропал. Добавь зелёного капитанчика-аристократика и то, что Скворца забрали, в общем, – мы уже не та рота, которой были прежде.

– С самой Крепи, это уж точно.

Хаос и ужас в подземных тоннелях в день Канонады встали перед внутренним взором Хватки, и она поморщилась.

– Свои же предали. Это самое худшее, Дымка. Я согласна погибнуть под мечами врагов или от магического огня, да хоть бы демон разорвал меня на кусочки. Но не от ножа, который свой же человек вонзил тебе в спину… – Она сплюнула в огонь.

– Там мы сломались, – сказала Дымка.

Хватка снова кивнула.

– Может, – продолжила Дымка, – если Тротц проиграет состязание с Белолицыми и нас всех казнят, это и к лучшему. С баргастами или без – а я не очень-то рвусь на эту войну.

Хватка неотрывно смотрела в огонь.

– Думаешь о том, что может случиться, когда мы снова пойдём в бой.

– Мы стали хрупкие, капрал. Покрылись трещинами…

– Доверять некому, в этом проблема. И драться не за что.

– Ну, тут есть ответ – Дуджек, – сказала Дымка.

– Ага, наш Кулак-предатель…

Дымка тихонько фыркнула.

Хватка покосилась на подругу, нахмурилась.

– Что?

– Никакой он не предатель, – тихо сказала Дымка. – Нас отпустили только ради Бруда и тисте анди, иначе бы они с нами на переговоры не пошли. Ты не думала, капрал, кто этот новый знаменосец Однорукого?

– Как там его? Арантал? Артантос. Ха. Он появился…

– Где-то через день после того, как нас официально объявили вне закона.

– И что? Кто он, как ты думаешь, Дымка?

– Высокоранговый Коготь, я считаю. Прибыл по приказу Императрицы.

– А доказательства?

– Нету.

Хватка вновь хмуро посмотрела в огонь.

– Ну и кто теперь шарахается от каждой тени?

– Мы не предатели, – повторила Дымка. – Мы исполняем волю Империи, капрал, как бы там это ни выглядело. Скворец тоже это знает. И может, целитель, и Быстрый Бен…

– Короче, Девятый.

– Да.

Хватка помрачнела ещё сильнее, поднялась, подошла к Молотку и присела рядом.

– Как он там, целитель? – спросила тихо.

– Не настолько плохо, как мне показалось вначале, – буркнул Молоток. – Слабое сотрясение. Это хорошо – у меня проблемы с Путём Дэнул.

– Проблемы? Какие ещё проблемы?

– Не уверен. Он стал… нечистый. Будто… заражённый чем-то. У Штыря те же проблемы с его Путём. Может, это и задержало Быстрого Бена.

Хватка крякнула.

– Нет бы с самого начала сказать.

– Занят был, отходил от своего «солнечного удара», капрал.

Она сощурилась.

– Если это не солнце, то что же тогда?

– Зараза с моего Пути передаётся наружу. Это я выяснил.

– Молоток, – сказала после небольшой паузы Хватка, – ходит слух, дескать, нас не совсем по правде объявили вне закона, не так, как говорят Скворец с Дуджеком. Может, на деле Императрица, наоборот, нам выдала приказ.

В свете костра круглое лицо целителя казалось невыразительным. Он пожал плечами.

– Этого я ещё не слыхал, капрал. По духу похоже на выдумку Мураша.

– Нет, но ему понравится, когда услышит.

Маленькие глазки Молотка впились в лицо Хватки.

– И зачем же ты ему собираешься это рассказывать?

Хватка приподняла брови.

– Зачем рассказывать Мурашу? Ответ-то очевиден, целитель. Люблю смотреть, как он паникует. К тому же, – она пожала плечами, – это ведь только пустой слух, да? – Хватка выпрямилась. – Сделай так, чтобы сапёр смог завтра выйти в дорогу.

– Мы выступаем, капрал?

– Если маг появится.

– Ясно. Сделаю, что смогу.

Раздирая скрюченными пальцами гнилостную, отравленную энергию, Быстрый Бен вырвался с собственного Пути. Давясь, сплёвывая от горького, болезненного привкуса во рту, маг неуверенно прошёл ещё несколько шагов, и чистый ночной воздух хлынул в его лёгкие. Затем чародей остановился, подождал, пока не прояснится в голове.

Полдня прошли в отчаянной, почти бесконечной борьбе за то, чтобы вырваться из Владений Худа, но Бен знал: из Путей, которыми он пользовался, именно этот меньше всего поддался отраве. На других бы он просто погиб. От этой мысли Бен почувствовал себя ограбленным: маг, лишённый своей силы, способности повелевать собственным могуществом, становился бессмысленным, бессильным.

Резкий, прохладный ветер степей омывал его, стирал капельки пота с дрожащих рук и ног. Над головой мерцали звёзды. В тысяче шагов к северу над дерезняком и травянистыми бугорками высилась гряда холмов. У основания ближайшего плескался тусклый свет костра.